При этом Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указал следующее: при передаче лесных участков в аренду имеет место совокупность публичного интереса, публичного субъекта и бюджетных средств; принципы третейского разбирательства не позволяют обеспечить соблюдение принципов лесного законодательства, а отношения в сфере аренды лесных участков характеризуются особой общественной значимостью и подлежат публичному контролю вплоть до их завершения, в том числе посредством разрешения споров системой государственного правосудия; третейские суды не обладают компетенцией по рассмотрению споров ни при заключении договоров аренды лесных участков, ни по вопросам их недействительности, определяемой по законодательству, действующему на момент их подписания; поскольку вопросы заключения, изменения, исполнения, расторжения и недействительности договора связаны между собой единством правоотношения и подчинены единому правовому регулированию, не представляется возможным признать компетенцию третейских судов и по рассмотрению споров, связанных с исполнением и нарушением условий договоров аренды лесных участков. Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в постановлении от 15.01.2015 № 5-О, лесной фонд представляет
внимание на то, что содержание термина «организация», используемая в Федеральном закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» при определении вопросов местного значения, должно раскрываться с учетом специального отраслевого законодательного регулирования, и что в любом случае этот термин не может автоматически трактоваться как предполагающий всю полноту ответственности муниципальных образований в соответствующей сфере деятельности. В противном случае допускалась бы возможность произвольного возложения на муниципальные образования публично-правовых обязательства, так и возможность выхода самих муниципальных образований за пределы своей компетенции и тем самым – вмешательства в вопросы, относящиеся к предметам ведения и полномочиям иных публично-правовых образований. Такие полномочия, как и обусловленные ими финансовые обязательства городских округов в сфере газоснабжения определяются в системе правого регулирования (включающий, помимо Федерального закона № 131-ФЗ, специальные федеральные законы, регулирующие правоотношения в этой сфере, а также бюджетное законодательство) и с учетом соответствующей компетенции иных территориальных уровней публичной власти, что следует из части 2 статьи 16.1 Федерального
рассмотрении споров, содержащих в себе пророгационное соглашения ( разрешения споров в третейском или в государственном суде), не могут применяться правила статьи 17 ФЗ «О третейских судах»., предусмотренные для третейского соглашения о том, что третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или об отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, т.е. компетенции третейского суда в отношении переданного сторонами спора и допустимости для самого третейского суда рассмотрения вопроса о своей компетенции ( принцип «компетенции-компетенции »), т.к. разрешение данного вопроса связано с публично значимыми функциями третейского суда, наличие которых у третейских судов подтверждено Конституционным Судом РФ в Постановления от 26.05.2011 № 10-П. Но при этом учитывает, что по смыслу статьи 46 Конституции Российской Федерации защита прав должна быть полной, эффективной и своевременной, и должна обеспечиваться возможностью обращения в предусмотренных законом случаях в государственный суд и исходит из выводов в самом законе, а именно в пп. 5 п. 1
рассмотрении споров, содержащих в себе пророгационное соглашения ( разрешения споров в третейском или в государственном суде), не могут применяться правила статьи 17 ФЗ «О третейских судах»., предусмотренные для третейского соглашения о том, что третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или об отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, т.е. компетенции третейского суда в отношении переданного сторонами спора и допустимости для самого третейского суда рассмотрения вопроса о своей компетенции ( принцип «компетенции-компетенции »), т.к. разрешение данного вопроса связано с публично значимыми функциями третейского суда, наличие которых у третейских судов подтверждено Конституционным Судом РФ в Постановления от 26.05.2011 № 10-П. Отрицание указанного факта позволяет признать, что частные лица своим волеизъявлением по сути изменяют публично значимые нормы - нормы о подведомственности рассмотрения правовых споров (институт публичного права), устраняя при этом публичную власть в лице государственных судов от права на разрешение правового спора между частными субъектами гражданского оборота,
о рассмотрении споров, содержащих в себе пророгационное соглашения (разрешения споров в третейском или в государственном суде), не могут применяться правила статьи 17 ФЗ «О третейских судах»., предусмотренные для третейского соглашения о том, что третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или об отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, т.е. компетенции третейского суда в отношении переданного сторонами спора и допустимости для самого третейского суда рассмотрения вопроса о своей компетенции ( принцип «компетенции-компетенции »), т.к. разрешение данного вопроса связано с публично значимыми функциями третейского суда, наличие которых у третейских судов подтверждено Конституционным Судом РФ в Постановления от 26.05.2011 № 10-П. Отрицание указанного факта позволяет признать, что частные лица своим волеизъявлением по сути изменяют публично значимые нормы - нормы о подведомственности рассмотрения правовых споров (институт публичного права), устраняя при этом публичную власть в лице государственных судов от права на разрешение правового спора между частными субъектами гражданского оборота,
которой к соглашению (третейской оговорке) о рассмотрении споров, содержащих в себе пророгационное соглашения ( разрешения споров в третейском или в государственном суде), не могут применяться правила., предусмотренные для третейского соглашения о том, что третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или об отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, т.е. компетенции третейского суда в отношении переданного сторонами спора и допустимости для самого третейского суда рассмотрения вопроса о своей компетенции ( принцип «компетенции-компетенции »), т.к. разрешение данного вопроса связано с публично значимыми функциями третейского суда, наличие которых у третейских судов подтверждено Конституционным Судом РФ в Постановления от 26.05.2011 № 10-П. Отрицание указанного факта позволяет признать, что частные лица своим волеизъявлением по сути изменяют публично значимые нормы - нормы о подведомственности рассмотрения правовых споров (институт публичного права), устраняя при этом публичную власть в лице государственных судов от права на разрешение правового спора между частными субъектами гражданского оборота,
исследовать обстоятельства, установленные третейским судом, либо пересматривать решение третейского суда по существу. Доказательства наличия обстоятельств, указанных в ч. 2 ст. 239 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации ответчиками не представлены равно как и доказательства нарушения решением Третейского уда основополагающих принципов российского права. Вместе с тем, представление должником подобных доказательств для удовлетворения заявления является обязательным (Определение ВАС РФ от 09.06.2009 г. №ВАС-7068/09). Частью 1 статьи 17 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» закреплен принцип «компетенции-компетенции ». В соответствии с данным принципом третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или об отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, в том числе в случаях, когда одна из сторон возражает против третейского разбирательства по мотиву отсутствия или недействительности третейского соглашения. Как следует из решения третейского суда, третейским судом исследованы обстоятельства заключения кредитных и обеспечительных договоров, их условия и сделан вывод о том, что заключенные между сторонами договоры не
на постоянной основе, не затрагивает права и интересы административного истца. Согласно пункта 8 части 10 статьи 35 Федерального закона от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» определение порядка материально-технического и организационного обеспечения деятельности органов местного самоуправления находится в исключительной компетенции представительного органа муниципального образования. В соответствии с частью 4 статьи 86 Бюджетного кодекса Российской Федерации, органы местного самоуправления самостоятельно определяют размеры и условия оплаты труда депутатов, выборных должностных лиц местного самоуправления, осуществляющих свои полномочия на постоянной основе, муниципальных служащих, работников муниципальных учреждений с соблюдением требований, установленных Бюджетным кодексом Российской Федерации. Таким образом, регулирование вопросов оплаты труда депутатов, выборных должностных лиц местного самоуправления, осуществляющих свои полномочия на постоянной основе, относится к исключительной компетенции представительного органа муниципального образования. В реализацию пункта 8 части 10 статьи 35 Федерального закона от 6 октября 2008 года № 131-ФЗ решением Тындинской городской Думы от 27 января
