уставном капитале общества. В собственности ООО «Дон» находился автозаправочный комплекс, расположенный по адресу: Краснодарский край, Крыловский район, станица Октябрьская, федеральная автомагистраль М-4 «Дон» кс 1178+480 (слева), состоящий из здания автозаправочной станции, литер Б, общей площадью 44,8 кв. м, кадастровый номер <...>, находящейся на земельном участке площадью 3604 кв. м, кадастровый номер <...>. 2 ноября 2008 г. ФИО11 погиб. После смерти ФИО11 наследниками первой очереди являлись его жена Стаценко Т.А. и дочери Болотенко (Стаценко) Я.В., Стаценко Е.В. и Локтева (Стаценко) Ю.В. 22 января 2009 г. между ООО «Дон» в лице генеральногодиректора Мороз В.М. и ООО «Фаэтон» в лице директора Федорова Е.В. был заключен договор купли-продажи здания автозаправочной станции, находящейся по указанному выше адресу. Приговором Павловского районного суда Краснодарского края от 13 июля 2017 г. Мороз В.М. и Шаповалов В.В., являвшиеся генеральным директором и исполнительным директором ООО «Дон» соответственно, а также учредителями ООО «Фаэтон», признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного частью
и нести связанные с этой деятельностью обязанности. Пунктом 3 статьи 49 ГК РФ правоспособность юридического лица возникает с момента внесения в единый государственный реестр юридических лиц сведений о его создании и прекращается в момент внесения в указанный реестр сведений о его прекращении. Таким образом, с момента внесения в ЕГРЮЛ записи о прекращении юридического лица, данное лицо утрачивает правоспособность и установленные статьей 48 ГК РФ признаки, характеризующие его как самостоятельного субъекта гражданских прав. Следовательно, смерть генерального директора и учредителя Общества, сама по себе, не свидетельствует о прекращении правоспособности юридического лица - Общества. Материалы дела не содержат сведений о внесении записи об исключении Общества из ЕГРЮЛ на момент подачи Учреждением заявления о процессуальном правопреемстве. Не имеется соответствующих решений ни самого Общества, ни регистрирующего органа о прекращения деятельности Общества, тогда как исключение юридического лица из ЕГРЮЛ возможно только в случаях, предусмотренных законом. До момента внесения в ЕГРЮЛ записи о прекращении деятельности Общества,
Указанные сведения внесены в ЕГРЮЛ 16.02.2021 и 04.03.2021 соответственно. В материалы дела от Департамента ЗАГС Приморского края поступили сведения о смерти 01.04.2021 генерального директора и единственного учредителя должника ФИО3 Ссылаясь на приведенные обстоятельства и на направление временным управляющим запросов о предоставлении бухгалтерских и иных документов должника по месту нахождения ООО «МПП», которые остались без ответа, временный управляющий не представил доказательств обращения в ООО «МПП» с соответствующим запросом на предоставление документации должника. При этом смерть генерального директора ФИО3, не исключает исполнение его обязанностей иным лицом. В силу положений пункта 1 статьи 20.3 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе запрашивать информацию (документы) и у иных лиц, однако эта информация должна касаться непосредственно должника, либо принадлежащего ему имущества, в том числе имущественных прав. Физические лица, юридические лица, государственные органы, органы управления государственными внебюджетными фондами Российской Федерации и органы местного самоуправления представляют запрошенные арбитражным управляющим сведения в течение семи дней со дня получения
от получения вещи, изъятой у должника при исполнении исполнительного документа, содержащего требование о передаче ее взыскателю; 4) в иных случаях, когда Федеральным законом предусмотрено прекращение исполнительного производства. При оценке оснований для прекращения исполнительного производства суду надлежит установить наличие обстоятельств, свидетельствующих о невозможности исполнения исполнительного документа. Апелляционный суд полагает правильным вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для прекращения исполнительного производства. Судебным приставом- исполнителем не приведено указанных в законе оснований для прекращения исполнительного производства, смерть генерального директора Общества таким основанием не является и не приводит к прекращению правоспособности юридического лица, на момент рассмотрения заявления судебного пристава-исполнителя ответчик в установленном порядке не ликвидирован. Учитывая изложенное, судом первой инстанции правомерно не установлено оснований для прекращения исполнительного производства, в материалах дела отсутствуют надлежащие доказательства исполнения судебного акта в полном объеме и невозможности такого исполнения, нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену судебного акта, судом первой инстанции не допущено, в удовлетворении апелляционной жалобы
15.11.2021 г. Судами установлено, что обществом сведения о застрахованных лицах (форма СЗВ-М) за июль 2021 г., за август 2021 г., за сентябрь 2021 г. представлены 18.10.2021 г., за октябрь 2021 г. представлены 15.12.2021 г., то есть с нарушением срока установленного ч. 2.2 ст. 11 Федерального закона № 27-ФЗ, и этот факт представления сведений с нарушением срока обществом признается, что следует из текста заявления. В обоснование причин пропуска срока подачи сведений, заявитель указывает на смерть генерального директора общества; решением суда заявитель признан банкротом и открыто конкурсное производство; конкурсному управляющему документы переданы согласно акту приемки-сдачи документации и печати должника от 02.11.2021 г. Однако данные обстоятельства не являются обстоятельством, освобождающим от исполнения обязанности, предусмотренной Федеральным законом от 01.04.1996 г. № 27-ФЗ «Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования». Согласно ст. 16 Федерального закона от 01.04.1996 г. № 27-ФЗ органы Пенсионного фонда обязаны осуществлять контроль за правильностью представления сведений, определенных названным
взысканию с ответчика в пользу истца. Довод третьего лица Финансового управляющего ФИО5 – ФИО6 об обязанности суда на основании ст. 215 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации приостановить производство по делу в связи с недееспособностью ООО «Агроферма» и отсутствием законного представителя у недееспособного лица не состоятелен, поскольку дееспособность юридического лица прекращается с момента внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о прекращении деятельности юридического лица. Каких-либо доказательств, подтверждающих данное обстоятельство, суду не представлено. Смерть генерального директора ООО «Агроферма» и отсутствие лица, имеющего право без доверенности действовать от имени юридического лица, основанием для признания ООО «Агроферма» недееспособным не является. Следовательно, суд приходит к выводу об удовлетворении исковых требований ФИО1 и считает необходимым взыскать с ООО «Агроферма» в пользу истца безосновательно удерживаемые денежные средства в размере 1 272 000 рублей. На основании изложенного и руководствуясь ст. 194-199 ГПК РФ, суд Р Е Ш И Л: Исковые требования ФИО1, - удовлетворить. Взыскать
в бюджет муниципального образования города Кургана в размере 2300 руб. Истцом ФИО1 подана апелляционная жалоба на вышеуказанное решение, в которой он просит его отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении заявленных требований в полном объеме. В обоснование жалобы указывает, что у суда первой инстанции не имелось правовых оснований для снижения размера неустойки и штрафа, поскольку в материалах дела не имеется доказательств наличия исключительных обстоятельств, при которых такое снижение возможно. При этом смерть генерального директора ООО «ИСКОМ» <...> на что сослался суд первой инстанции в решении, к таковым не относится, поскольку обязательства по договору перед истцами возникло у юридического лица. В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель истца ФИО1 - ФИО5 доводы апелляционной жалобы поддержала. Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, в связи с чем, руководствуясь ст. ст. 167, 327 Гражданского процессуального
