кассационную жалобу конкурсного управляющего муниципальным унитарным предприятием «Жилищное эксплуатационное объединение» (далее – должник) ФИО1 (далее – заявитель) на определение Арбитражного суда Новосибирской области от 07.03.2023, постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 11.05.2023 и постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 07.08.2023 по делу № А45-33822/2017 о несостоятельности (банкротстве) должника, установил: в рамках дела о банкротстве должника его бывший руководитель ФИО2 обратился в суд с жалобой на действия (бездействие) конкурсного управляющего должником ФИО1 выразившиеся в: сокрытии дебиторской задолженности при проведении инвентаризационной деятельности; привлечении заинтересованного к конкурсному управляющему лица – общества с ограниченной ответственностью «Региональный центр реализации конкурсной массы» (далее – общество) в качестве организатора торгов; заключении договора о продаже имущества должника с обществом без согласия кредиторов. Определением Арбитражного суда Новосибирской области от 07.03.2023, оставленным без изменения постановлениями Седьмого арбитражного апелляционного суда от 11.05.2023 и Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 07.08.2023, жалоба удовлетворена частично; признаны ненадлежащими действия ФИО1, выразившиеся в привлечении заинтересованного
в гражданско-правовом отношении не возникло. Поддерживая выводы судов первой и апелляционной инстанций, агрофирма и банк в кассационных жалобах обращают внимание на то, что в результате отказа в удовлетворении заявления о процессуальной замене агрофирма лишена возможности воспользоваться правом, предоставленным пунктом 1 статьи 213.29 Закона о банкротстве, на обращение в арбитражный суд с заявлением о пересмотре определения о завершении реализации имущества гражданина и возобновлении производства по делу о банкротстве, учитывая недобросовестное поведение Озеровой Т.Н. по сокрытию дебиторской задолженности . Считают, что освобождение должника от дальнейшего исполнения обязательств не является препятствием для осуществления процессуального правопреемства. Приведенные в кассационных жалобах доводы заслуживают внимания и являются достаточным основанием для пересмотра обжалуемого судебного акта в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации. Руководствуясь статьей 184, пунктом 2 части 7 статьи 291.6 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о п р е д е л и л: кассационные жалобы акционерного общества «Российский Сельскохозяйственный
банкротстве, введения процедуры наблюдения и открытия конкурсного производства ФИО1 руководителем должника не являлся, доказательств того, что конкурсным управляющим были истребованы документы у ответчика и последним не переданы, не представлено. Относительно требований по указанному основанию к ФИО3, ФИО4 суды отметили отсутствие оснований для отнесения их к числу контролировавших должника лиц. При этом доказательств совершения упомянутыми лицами каких-либо действий, приведших к уничтожению документации, ее сокрытию или к искажению содержащихся в ней сведений не представлено. В отношении ответчика ФИО2 судами принято во внимание, что большая часть документов по дебиторскойзадолженности была передана конкурсному управляющему (осуществляется взыскание дебиторской задолженности в размере 3 086 217 664 руб. 27 коп.), при этом часть задолженности не может быть взыскана по независящим от ответчика обстоятельствам. Суды указали на недоказанность причинно-следственной связи между непередачей конкурсному управляющему заявленных документов и затруднительностью проведения процедуры, применяемой в деле о банкротстве должника (формирование и реализация конкурсной массы). Доводы жалобы были предметом рассмотрения
определение Арбитражного суда Красноярского края от 05.07.2018, постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 20.09.2018 и постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 09.01.2019 по делу № А33-364/2014 о банкротстве открытого акционерного общества «Восточно-Сибирский завод металлоконструкций» (далее – должник), установил: в рамках дела о банкротстве должника компания обратилась в арбитражный суд с заявлением о взыскании с ФИО1 229 683 010,10 руб. убытков, причиненных неправомерными действиями в виде непринятия мер по взысканию дебиторской задолженности должника, сокрытию информации о дебиторскойзадолженности в размере 15 664 574 руб., сокрытием материальных ценностей при исполнении обязанностей внешнего и конкурсного управляющего должником. Определением Арбитражного суда Красноярского края от 05.07.2018, оставленным без изменения постановлением Третьего арбитражного апелляционного суда от 20.09.2018 и постановлением Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 09.01.2019, в удовлетворении заявления отказано. В кассационной жалобе компания просит судебные акты отменить, ссылаясь на нарушение судами норм права. По результатам изучения принятых по делу судебных актов и доводов, содержащихся в
А50-21155/2006 с ООО «БМ» взыскана задолженность в размере 9 950 000 руб. в пользу ООО «ПКФ «Семарс». Определением суда от 21.09.2016 по делу выдан дубликат исполнительного листа. Решением Арбитражного суда Пермского края от 28.09.2017 по делу № А50-1568/2017 с ООО «БМ» в пользу ООО «ПКФ «Семарс» взысканы проценты за пользование чужими денежными средствами (взысканы по решению от 05.04.2007 по делу № А50-21155/2006) в размере 8 321 467 руб. 94 коп. По мнению истца, сокрытие дебиторской задолженности ООО «БМ» свидетельствует о неисполнении ФИО2 принятых на себя п. 3 дополнительного соглашения от 01.04.2008 обязательств, что и явилось основанием для обращения истца в арбитражный суд с настоящим иском о взыскании штрафа на основании п. 6 договора. В ходе рассмотрения дела ответчиком заявлено об истечении срока исковой давности. Удовлетворяя иск частично, суд первой инстанции исходил из того, что ответчиком нарушено условие договора о гарантии отсутствия у ООО «БМ» на момент заключения договора долгосрочных
представлено. Дополнительных доказательств и пояснений о причинах отсутствия документации по поставке углеводородного сырья (нефти) на оставшуюся сумму в размере 10 569 176,48 в ходе судебного разбирательства по жалобе на действия конкурсного управляющего также не предоставлено. В связи с этим судебные инстанции пришли к выводу о нарушении ФИО2 норм Закона о банкротстве в части не предоставления кредиторам и предоставления заведомо недостоверной информации о ходе процедуры, а именно: предоставление недостоверной информации о реализуемой нефти и сокрытие дебиторской задолженности , и осуществляемых управляющим мероприятий. Признавая обоснованными доводы жалоб о признании незаконным бездействия конкурсного управляющего ФИО2, выразившегося в не совершении действий, направленных на возврат трудовых книжек бывших работников должника; в не совершении действий, направленных на перевод работников должника в АО «ГеоПром», в изменении учредительных документов и персонального состава лиц, осуществляющих корпоративное АО «ГеоПром», судебные инстанции исходили из следующего. Согласно абзацу 6 пункта 2 статьи 128 Закона о банкротстве конкурсный управляющий обязан уведомлять работников
документы для взыскания указанной задолженности управляющему руководителем должника не переданы; кроме того, по состоянию на 07.10.2015 у должника имелись признаки неплатежеспособности, ответчики обязаны были обратиться в суд с заявлением о признании ООО «УО «Город» несостоятельным (банкротом) не позднее 07.12.2015. Также кредитор ссылался на то, что имеет место искажение бухгалтерской отчетности, вводившее в заблуждение сторонних кредиторов относительно состояния должника, что следует из отсутствия дебиторской задолженности, которая могла бы обеспечить погашение требований, либо имеет место сокрытие дебиторской задолженности , отраженной в отчетности, исходя из разницы с размером выявленной части задолженности. Указывал, в частности, что ФИО5 как учредитель не предпринимал мер к назначению эффективного руководителя, проверке сведений отчетности, бездействовал, что свидетельствует о согласованности действий. Указанные обстоятельства, по мнению кредитора, являются основанием для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности применительно статье 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве). Возражая против доводов кредитора, ФИО5, в свою очередь,
не был надлежащим образом извещен о времени и месте составления протокола об административном правонарушении, а также о рассмотрении дела в суде, в связи с чем не имел возможности представить свои возражения. Также податель жалобы ссылается на отсутствие оснований для составления протокола об административном правонарушении по части 8 статьи 14.13 КоАП РФ в отношении ФИО2, поскольку в спорный период контролирующим лицом должника (ООО «Вид-Транс») являлся конкурсный управляющий ФИО3, который допустил ряд нарушений, а именно сокрытие дебиторской задолженности должника. Кроме того, податель жалобы указывает, что на момент составления протокола об административном правонарушении дело № А56-6255/2015/суб1 находилось на рассмотрении суда кассационной инстанции. Также податель жалобы отмечает, что судебный акт по делу № А56-6255/2015/суб1 о привлечении ФИО2 к субсидиарной ответственности исполняется ФИО2, по исполнительным листам производятся ежемесячные отчисления конкурсным кредиторам должника. ФИО2 было заявлено ходатайство об участии представителя (ФИО4 по доверенности от 17.01.2023) в судебном заседании 12.09.2023 в режиме веб-конференции, которое было удовлетворено
ноября 2021 года не предпринял должных мер для исполнения решения суда, все заявления, ходатайства и письменные просьбы ФИО1 оставлены без внимания, ответы даны не в полном объеме. ФИО1 просила привлечь к административной ответственности по ч.1 ст. 17.14 КоАП Российской Федерации АО «Квартал» за не предоставление достоверной информации о наличии дебиторской задолженности у ИП С.С.А. перед АО «Квартал»; привлечь директора АО «Квартал» М.К.А. к уголовной ответственности по ч.2 ст.315 Уголовного кодекса Российской Федерации за сокрытие дебиторской задолженности и наличии кассы предприятия; исполнить требования исполнительного документа за счет средств ИП С.С.А.; обратить взыскание на имущество третьего лица ИП С.С.А., у которого находится имущество и денежные средства АО «Квартал». Ответ в адрес ФИО1 поступил 29 ноября 2021 года, из которого следует, что ФИО1 отказано в удовлетворении заявленных ходатайств. Судебный пристав ссылается, что все платежи исполнялись по договору инвестирования от 20 декабря 2019 года, судебным приставом отказано в запросе документов у ИП С.С.А.
области вынес определение о завершении процедуры банкротства в отношении ФИО2 и его освобождении от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами. Исходя из указанных обстоятельств сделка между ФИО2 и ФИО5 об уступке прав требований произошла в пределах одного года с даты подачи заявления о несостоятельности (банкротстве) ФИО2, при этом ответчик скрыл от Арбитражного суда Омской области и кредиторов данную информацию, чтобы задолженность ФИО4 не была реализована на торгах в случае оспаривания сделок. Умысел ответчика на сокрытие дебиторской задолженности на момент процедуры банкротства подтверждается тем, что обратная уступка прав требований от ФИО5 к ФИО2 произошла после двух месяцев с момента завершения банкротства (дата завершения банкротства ФИО2 – ...., дата заключения договора цессии – ....). На мнимость сделок указывает их неравноценность: Цена договора цессии составляла 24 000 руб. за переданные права требования в размере 2 405 394,81 руб. В данном случае дебиторская задолженность ФИО4 продана за 1% от суммы долга и является заниженной,
НК РФ взыскание недоимки по налогу или сбору производится в соответствии с правилами Федерального закона «Об исполнительном производстве» с учетом особенностей, предусмотренных ст. 47 НК РФ. Ни Федеральный закон «Об исполнительном производстве», ни ст. 47 НК РФ не ограничивают права налоговых органов по взысканию недоимки за счет имущественных прав организации или индивидуального предпринимателя. Напротив, ст. 76 Федерального закона «Об исполнительном производстве» прямо предусматривает возможность обращения взыскания на дебиторскую задолженность. В этой связи, умышленное сокрытие дебиторской задолженности или ее передача (уступка) третьим лицам образует состав преступления, предусмотренного ст. 1992 УК РФ. Доводы защитника Гречушкина о том, что денежные средства, перечисленные индивидуальным предпринимателям Р. и Г., не принадлежали организации ООО «Ямал МРС», и ФИО1 не мог ими распоряжаться, так как фактически все работы выполнили именно индивидуальные предприниматели, не соответствуют нормам законодательства. В данном конкретном случае не имеет значения, кто именно выполнил работы по муниципальным контрактам: ООО «ЯмалМРС» или его субподрядчики. Обязанность
принудительного взыскания с ООО «ПК «ПластКом», в период с 21 января 2021 года по 18 марта 2021 года, находясь на рабочем месте по адресу: , принимал финансовые решения о проведении двусторонних зачетов встречных однородных требований с контрагентом - ООО «Фенестра», уменьшив задолженность ООО «Фенестра» перед возглавляемым им Обществом на сумму 742 762 рубля 57 копеек, которые должны были поступить на расчетные счета ООО «ПК «ПластКом». В результате своих умышленных преступных действий, направленных на сокрытие дебиторской задолженности ООО «Фенестра», зарегистрированном по адресу: , перед ООО «ПК «ПластКом» от механизма принудительного взыскания недоимки, предусмотренного ст.ст.46, 47 НК РФ, Федеральным законом №229-ФЗ, ФИО3 в нарушение ст. 855 ГК РФ, ст. 111 Федерального закона №229-ФЗ исключил поступление денежных средств в размере 742 762 рублей 57 копеек на счета ООО «ПК «ПластКом», которые подлежали бесспорному списанию в счет погашения имеющейся недоимки по налогам, сборам и страховым взносам. Кроме того, ФИО3, являясь единоличным исполнительным органом
