Уголовная ответственность за нарушение авторского права - гражданское законодательство и судебные прецеденты

указанные программы для ЭВМ. Довод ответчика о том, что по результатам проверки органами внутренних дел общество и должностные лица общества не были привлечены ни к административной, ни к уголовной ответственности не может быть принят судом. В соответствии с пунктом 5 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности, доведенного письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации №122 от 13.12.2007 сам по себе отказ в привлечении лица к уголовной ответственности за нарушение авторских прав не означает невозможности применения к нему мер гражданско-правовой ответственности. В связи с тем, что факт использования ответчиком программного продукта без разрешения правообладателя установлен, ответчик подлежит привлечению к гражданско-правовой ответственности. В соответствии со статьей 1301 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей на дату совершения правонарушения, в случаях нарушения исключительного права на произведение автор или иной правообладатель наряду с использованием других применимых способов защиты и мер ответственности, установленных данным Кодексом (статьи 1250, 1252

момент использования программных продуктов не заключался. Факт использования обществом контрафактных программных продуктов подтверждается материалами дела, в том числе уголовного дела № 403161, постановлением о прекращении уголовного преследования от 10.05.2007, заключением эксперта № 1069э, заключением экспертов № 555. Согласно пункту 5 информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.12.2007 № 122 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности» сам по себе отказ в привлечении лица к уголовной ответственности за нарушение авторских прав не означает невозможности применения к нему мер гражданско-правовой ответственности. Пунктом 6 информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.12.2007 № 122 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности» разъяснено и следует из статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации, что компенсация подлежит взысканию с лица, нарушившего исключительное право на использование произведения, если оно не докажет отсутствие своей вины в этом нарушении. Данные компьютеры обществом приобретены у

мест сотрудников Общества, что, на основании статьи 402 ГК РФ, свидетельствует о причастности Общества к использованию названных компьютерных блоков. В обоснование доводов кассационной жалобы Корпорация также сослалась на пункт 5 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности, утвержденного Информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.12.2007 № 122 (далее – информационное письмо № 122), согласно которому сам по себе отказ в привлечении лица к уголовной ответственности за нарушение авторских прав не означает невозможности применения к нему мер гражданско-правовой ответственности. Кроме того, Корпорация отметила, что судами неправомерно была возложена на истца обязанность по доказыванию незаконного использования ответчиком объектов интеллектуальной собственности, тогда как именно ответчик должен был доказать выполнение им требований законодательства об охране авторских и смежных прав. В судебное заседание явился представитель Корпорации, доводы, изложенные в кассационной жалобе, поддержал, просил ее удовлетворить. Ответчик в судебное заседание не явился, о месте и времени рассмотрения

3 статьи 146 Уголовного кодекса Российской Федерации. Приговором от 18.05.2018 установлен факт незаконного использования ответчиком программного обеспечения для ЭВМ (лицензионных программ фирмы «1С»). Из содержания приговора следует, что «23.10.2015 года ФИО1 сотрудником полиции было вручено представление о недопустимости незаконного использования программного обеспечения для ЭВМ. Одновременно ФИО1 был проинформирован о способах нарушения авторских прав, о том, что воспроизведение программ для ЭВМ на жестком диске компьютера без лицензии является нарушением авторских прав, и об уголовной ответственности за нарушение авторского права . Подписав указанное представление, ФИО1 обязался выявить незаконно используемые программы для ЭВМ и устранить нарушения до 29.10.2015». Между тем, в период с 29.10.2015 по 22.06.2016 установлен факт незаконного использования ФИО1 в своей деятельности контрафактных программ для ЭВМ, авторские права на которые принадлежат нескольким правообладателям, в том числе обществу «1С». В ходе рассмотрения уголовного дела было установлено, что 22.06.2018 в отношении ФИО1 было проведено оперативно-розыскное мероприятие «обследование помещений» по адресу: <...> «а», в

Шенделеву Л.В., полагавшую оставить постановление суда без изменения, президиум УСТАНОВИЛ: ФИО3 предъявлено обвинение в покушении на дачу взятки должностному лицу за совершение заведомо незаконных действий при следующих обстоятельствах. <дата> в <адрес> ФИО3, находясь в служебном кабинете начальника отделения экономической безопасности и противодействия коррупции МО МВД России <данные изъяты> Р.К. осуществлявшего функции представителя власти, предложила ему взятку в виде денежных средств за совершение заведомо незаконных действий, связанных с непривлечением ее и М.З.. к уголовной ответственности за нарушение авторских прав и возвратом изъятой контрафактной продукции. После того, как Р.К. от получения денег отказался, ФИО3, имея умысел на передачу взятки, положила на его стол денежные средства в размере <данные изъяты> рублей, и была уличена сотрудниками полиции на месте преступления, которое не смогла довести до конца по не зависящим от нее обстоятельствам. Постановлением суда от 4 августа 2016 года принято решение о прекращении уголовного дела и уголовного преследования ФИО3 на основании Примечания к ст.291

п. Березовка <адрес> Красноярского края, более точные место и время в ходе следствия не установлены, у Х.М.М возник преступный умысел на дачу взятки должностному лицу - начальнику отделения экономической безопасности и противодействия коррупции Межмуниципального отдела МВД России «Березовский» (далее по тексту - ОЭБ и ПК МО МВД России «Березовский»), за совершение последним заведомо незаконных действий в ее пользу и пользу близкого лица - ее сожителя М.З.Ж, а именно за непривлечение их к уголовной ответственности за нарушение авторских прав и возврат изъятой в тот же день контрафактной продукции. <дата>, в период времени с 16 часов 10 минут до 17 часов 35 минут, более точное время в ходе следствия не установлено, начальник ОЭБ и ПК МО МВД России «Березовский» Р.К.В, назначенный на указанную должность Приказом ГУ МВД России по Красноярскому краю №л/с от <дата>, и осуществляющий в силу этого функции представителя власти, как должностное лицо правоохранительного органа, наделенного распорядительными полномочиями в отношении

основании авторского договора о передаче неисключительных прав. Авторский договор о передаче исключительных прав разрешает использование произведения определенным способом и в установленных договором пределах только лицу, которому эти права передаются, и дает этому лицу право запрещать подобное использование произведения другим лицам. Авторский договор о передаче неисключительных прав разрешает пользователю использование произведения наравне с обладателем исключительных прав, передавшим такие права, и ( или) другим лицам, получившим разрешение на использование этого произведения таким же способом. Уголовная ответственность за нарушение авторских прав в виде незаконного использования объектов авторского права возникает лишь в случае, если они совершаются в крупном или особо крупном размере. При этом по смыслу закона речь идет о стоимости права на использование тех объектов авторского права, которые незаконно использовались, поскольку законом не предусмотрено, что стоимость права на использование объектов авторского права равна стоимости исключительного права ( т.е. на все произведения, права на которые имеет правообладатель). Судом установлено, что подсудимый незаконно использовал только