смыслу пункта 2 части 1 статьи 51 УПК РФ обязательно независимо от того, достиг ли обвиняемый, подозреваемый к этому времени совершеннолетия. Данное правило относится и к случаям, когда лицо обвиняется в нескольких преступлениях, одно из которых совершено им в возрасте до 18 лет, а другое - после достижения совершеннолетия. Право на защиту, реализуемое в соответствии с частью 1 статьи 16 УПК РФ, предусматривает возможность участия в судебном заседании при рассмотрении указанного ходатайства наряду с защитником и законных представителей несовершеннолетнего (статья 48, часть 1 статьи 426 УПК РФ). 13. Рассматривая ходатайство об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, суд должен выяснить, приложены ли к нему копии постановлений о возбуждении уголовного дела и привлечении лица в качестве обвиняемого; копии протоколов задержания, допросов подозреваемого, обвиняемого; иные материалы, свидетельствующие о причастности лица к преступлению, а также сведения об участии в деле защитника, потерпевшего; имеющиеся в деле данные, подтверждающие необходимость избрания в
том, что ответчиком не доказано наличие фактов нарушения истцом обязательств по договору, которые бы явились причиной понесенных ответчиком убытков, посчитав, что нарушение условий договора в части несвоевременного прибытия группы задержания на место происшествия не является безусловным доказательством возникновения убытков у ответчиков, поскольку прибытие группы задержания в пределах установленного договором времени не дает оснований полагать, что в этом случае группа задержания предотвратила бы причинение вреда ответчику, и как следствие, возникновение у него убытков. Помимо сказанного суд первой инстанции справедливо обратил внимание на то, что согласно сведениям, отраженным в протоколе осмотра места происшествия от 09.02.2019 (т. 3, л. 107 – 130), лица , совершившие хищение денежных средств из банка 08.02.2019, воспользовались ключами самого банка. И, судя по времени, которое ушло на хищение ценностей (01 минута 12 секунд), преступники располагали сведениями о том, где находятся ключи от внутренней решетки окна и двери, ведущей в хранилище. Данное обстоятельство указывает на безответственное отношение сотрудников
сделкам от всех принятых на себя обязательств, что невозможно в рамках заключенных договоров, нарушает принцип равенства сторон, фактически ведет к возложению ответственности за нарушение условий договора только на одну сторону. Указывает, что суд в рамках рассматриваемого дела должен был применить положения п.п. 5.7.5, 5.7.8 заключенных между истцом и ответчиком договоров как основания для освобождения ответчика от гражданско-правовой ответственности, и отказа в удовлетворении исковых требований истца. Суд не исследовал доказательства соблюдения ответчиком времени прибытия на объект и факт задержаниялиц , совершивших хищение, что в силу указанных пунктов договоров является основанием для освобождения ответчика от ответственности. Считает, что суд не применил нормы материального права, подлежащие применению в рассматриваемом споре, неправильно истолковав закон. В частности, суд не применил ч. 1 ст. 401 ГК РФ, п. 1, 4 ст. 421 ГК РФ и п. 6 постановления Пленума Верховного суда РФ № 7 от 24.03.2016 «О применении судами некоторых положений ГК РФ об ответственности
материалов дела, 21.10.2008 между истцом (заказчик) и ответчиком (исполнитель) заключен договор № 378-08 на осуществление наблюдения в течение установленного времени за состоянием объекта при помощи технических средств сигнализации (ТСС), установленных на объектах заказчика, перечисленных в приложении № 4 к договору. Время наблюдения устанавливается с момента приема объекта под наблюдение до снятия его с наблюдения (п. 1.1). В соответствии с п. 1.2 договора при поступлении на пульт централизованного наблюдения (ПЦН) информации о срабатывании ТСС, установленных на объекте, исполнитель обеспечивает немедленное направление на объект группы быстрого реагирования (ГБР) для выяснения причин срабатывания, а при необходимости – для пресечения правонарушений и преступлений, направленных против имущества заказчика, принятия мер к задержанию посторонних лиц , незаконно проникших на объект, вызова соответствующих сложившейся ситуации служб, а также для принятия других действий, необходимых для устранения причин, вызвавших срабатывание ТСС. Для вызова в экстренных случаях ГБР объекты заказчика оборудуются тревожной сигнализацией («тревожная кнопка»). Время прибытия ГБР после
26.07.1997 г. на основании постановления об аресте, иными сведениями по поводу оснований содержания в изоляторе спецчасть не располагает. Суд, рассматривая вопрос о зачете в срок отбытия наказания времени задержания, руководствовался положениями ч. 3 ст. 72 УК РФ о зачете в срок лишения свободы времени содержания лица под стражей до судебного разбирательства. Вывод суда об отсутствии оснований для удовлетворения ходатайства осужденного Г. является правильный, поскольку в срок отбывания наказания по приговору подлежит зачету лишь время задержания лица , а также содержания его под стражей по уголовному делу. Оценив исследованные доказательства, суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для зачета в срок отбытия наказания осужденного времени с 25.08.1997 г. (26.07.1997 г.), поскольку каких-либо достоверных сведений о нахождении его в указанный период в следственном изоляторе именно по уголовному делу, по которому он осужден приговором от 16.02.1999 г. получено не было. Указанный вопрос тщательно исследовался в судебном заседании, в том числе судом
данному уголовному делу был задержан 27 декабря 2013 года и 28 декабря 2013 года заключен под стражу (л.д. 37-38). Доводы осужденного о включении в срок отбытого наказания времени отбывания административного наказания в виде административного ареста судом первой инстанции были проверены и обоснованно отвергнуты, поскольку основаны на ошибочном толковании закона. В соответствии с положениями ст.72 УК РФ в срок отбытого наказания включается лишь время содержания лица под стражей до судебного разбирательства, в которое включается время задержания лица в порядке ст.ст.91-92 УПК РФ и время нахождения лица под стражей в качестве меры пресечения (ст.108 УПК РФ). Административный арест является самостоятельным видом административного наказания, и в срок отбытого наказания в соответствии со ст. 72 УК РФ включен быть не может. На основании изложенного и, руководствуясь ст.ст.389.13,389.20,389.28,389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции ПОСТАНОВИЛ: Постановление судьи Южского районного суда Ивановской области от 23 апреля 2015 года, которым отказано в удовлетворении ходатайства осужденного ФИО1 в
признано технической ошибкой вопреки доводам прокурора. Кроме того, суд апелляционной инстанции считает необходимым отметить, что требования ст.73 УПК РФ в части установления и доказывания времени совершения незаконного хранения наркотических средств, выполнены по делу не в полном объеме: следствием осталось не выясненным, как долго К.А.Ю. хранил наркотики до момента своего задержания. Указанное нарушение может иметь существенное значение, поскольку, в зависимости от обстоятельств дела, в ряде случаев моментом окончания незаконного хранения наркотических средств может являться время задержания лица сотрудниками полиции. С учетом требований ст.252 УПК РФ, допущенные при составлении обвинительного заключения нарушения требований п.4 ч.1 ст.220 УПК РФ являются неустранимыми, они препятствуют постановлению приговора либо вынесению иного решения на основе данного заключения, поэтому решение суда первой инстанции о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом является правильным. Ссылки прокурора на возможное нарушение положений статьи 61 УПК РФ, с учетом общего срока производства по данному делу, суд апелляционной инстанции
