807, 809, 810, 811 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из доказанности обязанности ответчика по возврату суммы полученных займов, уплате процентов и неустойки, а также – соблюдения истцом сроков исковой давности. Наличие заемных отношений между истцом и ответчиком суды установили на основании анализа совокупности доказательств дела, прияв во внимание помимо прочего позицию самого ответчика, основанную на том что между сторонами были договоры займа. Подход судов мотивирован, в том числе, ссылкой принцип добросовестности и запрет противоречивого поведения (статьи 1 и 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). При установленных обстоятельствах спора доводы кассационной жалобы не свидетельствуют о допущенных судами нарушениях норм материального и процессуального права, которые бы служили достаточным основанием в силу части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к отмене обжалуемых судебных актов. Следует заметить, что заявитель кассационной жалобы, сначала представляя договор займа, а потом настаивая на получении денежных средств без какого-либо основания, никоим образом не объясняет причины своего
инстанции, принятие обеспечительных мер повлекло за собой ограничение доступа потенциальных покупателей для участия в повторных торгах, поскольку любой разумный участник гражданского оборота при наличии судебного запрета воздержится от участия в подобных торгах, предполагая возможность в дальнейшем признания их недействительными. Таким образом, какие-либо выводы о том, что цена имущества, по которой оно было оставлено за собой залогодержателем, является рыночной, преждевременны. Доводы о том, что действия конкурсного управляющего противоречивы и имеют признаки злоупотребления правом (поскольку он сначала провел торги и передал имущество, а затем обратился в суд с заявлением о признании их недействительными), также ошибочны. С настоящим заявлением конкурсный управляющий обратился не только в своих интересах, но и в интересах должника и его конкурсных кредиторов. В связи с этим отказ в иске только ввиду особенностей поведения конкурсного управляющего нарушал бы интересы третьих лиц, поэтому суды правомерно рассмотрели требование по существу. Иных доводов, которые бы свидетельствовали о наличии в обжалуемых судебных актах
договор теплоснабжения и поставки горячей воды в отношении нежилых помещений общей площадью 1073,1 кв.м., расположенных в двухэтажном пристроенном здании по адресу: <...>, в редакции, предложенной истцом. В настоящем споре же ИП ФИО1 настаивает на действии в спорный период (в период урегулирования разногласий) договора, заключенного с предыдущим собственником. Пунктом 5 статьи 10 ГК РФ установлена презумпция добросовестности и разумности поведения участников гражданских правоотношений. В силу принципа эстоппеля и правила venire contra factum proprium ( запрет противоречивого поведения ) главная задача принципа эстоппель состоит в том, чтобы воспрепятствовать стороне получить преимущества и выгоду, как следствие своей непоследовательности в поведении в ущерб другой стороне, которая добросовестным образом положилась на определенную юридическую ситуацию, созданную первой стороной) никто не может противоречить собственному предыдущему поведению. В рассматриваемой ситуации действует принцип эстоппеля, являющийся одним из средств достижения правовой определенности и препятствующий недобросовестному лицу изменять свою первоначальную позицию, выбранную ранее модель поведения и отношения к определенным юридическим
не противоречит закону. Следовательно, судом первой инстанции правомерно принято признание исковых требований в полном объеме и, как следствие этого, заявленные истцом требования правомерно удовлетворены судом первой инстанции в заявленном размере. В апелляционной жалобе ответчиком заявлено об отсутствие в материалах дела документов, подтверждающих наличие задолженности. Однако, принимая во внимание процессуальное поведение ответчика при рассмотрении спора, а именно признание иска, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о наличии оснований для применения принципа эстоппель, который предполагает запрет противоречивого поведения , в том числе утрату лицом права на возражения в суде апелляционной инстанции по существу иска в случае признания требований в суде первой инстанции. Обжалование судебного акта после признания иска в суде первой инстанции и вынесения судом соответствующего решения свидетельствует о противоречивом поведении ответчика, которое не допускается арбитражным процессуальным законодательством. В силу принципа эстоппель и правила «venire contra factum proprium» (никто не может противоречить собственному предыдущему поведению) ответчик лишается права возражать по обстоятельствам,
производство о несостоятельности обусловлено неправомерными действиями Торгового дома и ООО «Кедр» и завершено фактически в пользу ФИО2 В данном конкретном случае суд кассационной инстанции полагает, что в рассматриваемой ситуации действует принцип «эстоппель», в соответствии с которым никто не может противоречить собственному предыдущему поведению. Суд кассационной инстанции не находит в действиях Торгового дома, инициирующего многочисленные судебные разбирательства и постоянно меняющего свои правовые позиции в отсутствие должного экономического требования к ФИО2, добросовестного распоряжения процессуальными правами. Запрет противоречивого поведения рассчитан на пресечение злонамеренного поведения участника оборота, дающего повод другой стороне обязательства для разумных правомерных ожиданий следования им определенной модели поведения, которые впоследствии без должных тому оправданий нарушаются этим субъектом, действующим исключительно к собственной выгоде и изменяющим отношение к фактам и доводам, исходя из конкретной ситуации. В рассматриваемом случае суд кассационной инстанции считает ошибочным вывод суда апелляционный инстанции в части отказа во взыскании судебных расходов с Торгового дома в связи с невозможностью возложения
денежных средств либо иной размер возвращенных истцу денежных средств. Ссылку ответчиков и их представителей на необходимость применения пункт 4 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации суд отклоняет как несостоятельную и основанную на ошибочном понимании норм материального права. Так, согласно указанной норме не могут быть истребованы обратно денежные суммы, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что совершивший предоставление знал об отсутствии обязательства или предоставил имущество в целях благотворительности. То есть имеет место запрет противоречивого поведения : тот, кто несмотря на знание об отсутствии у него обязанности к предоставлению совершает предоставление, вступает в недопустимое противоречие со своим предшествующем поведением, если он вслед за этим требует предоставленное обратно. Исходя из анализа указанного законоположения, в рассматриваемой норме говорится про обязательства на стороне истца, которого на самом деле не существует, а не на стороне ответчика. Вместе с тем, сторонами не оспаривалось, что у ФИО1 не имелось каких-либо обязательств ни перед ответчиками, ни
обязательств у ФИО4, которая являлась приобретателем автомобиля. Доводы представителя ФИО2 о том, что указанные положения статьи 1109 ГК Российской Федерации применению не подлежат, так как ФИО2 не желал дарить денежные средства или автомобиль ФИО4, а эти нормы распространяются только на фактическое дарение или благотворительность, несостоятельны. Данные доводы сводятся к неправильному и необоснованному толкованию изложенной в пункте 4 статьи 1109 ГК Российской Федерации нормы, в то время как изложенные в ней положения направлены на запрет противоречивого поведения : тот, кто, несмотря на знание об отсутствии у него обязанности к предоставлению, совершает предоставление, вступает в недопустимое противоречие со своим предшествующим поведением, если он вслед за этим требует предоставленное обратно. Доводы представителя истца о том, что названная норма права может быть применена только в тех случаях, когда лицо действовало с намерением одарить другую сторону и с осознанием отсутствия обязательства перед последней входят в противоречие с содержанием пункта 4 статьи 1109 ГК Российской
денежные средства на общую сумму 53030,84 рублей, а претензию ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ о возврате денежных средств ФИО3 не отреагировал, остаток невозвращенных денежных средств составил 324969,16 (378000-53030,84) рублей, которые и подлежат взысканию с ответчика. Согласно пункта 4 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации не могут быть истребованы обратно денежные суммы, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что совершивший предоставление знал об отсутствии обязательства или предоставил имущество в целях благотворительности. То есть имеет место запрет противоречивого поведения : тот, кто, несмотря на знание об отсутствии у него обязанности к предоставлению совершает предоставление, вступает в недопустимое противоречие со своим предшествующем поведением, если он вслед за этим требует предоставленное обратно. Исходя из анализа указанного законоположения, в рассматриваемой норме говорится про обязательства на стороне истца, которого на самом деле не существует, а не на стороне ответчика. Вместе с тем, сторонами не оспаривалось, что у истца не имелось каких-либо обязательств ни перед ответчиком, ни
