о зачете однородных взаимных требований от 17.02.2017 и 09.03.2017 не являются документами, подтверждающими факт несения расходов по договору оказания услуг от 26.12.2013 на основании пункта 2 статьи 388.1 Гражданского кодекса Российской Федерации основаны на неверном толковании указанной нормы права. Также как не основаны на нормах действующего законодательства доводы заявителя апелляционной жалобы о том, что поскольку ФИО3 не оказывал правовые услуги, соответственно, нет оснований считать оказанными услуги ФИО2, поскольку, на сегодняшний день, процессуальным законодательством « адвокатская монополия » не установлена, соответственно, любое лицо, отвечающее требованиям, предусмотренным частью 3 статьи 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации может представлять интересы лица, участвующего в деле. Все доводы заявителя апелляционной инстанции рассмотрены судом апелляционной инстанции, однако не могут быть учтены как не влияющие на законность и обоснованность определения суда по настоящему делу. При изложенных фактических обстоятельствах дела, правовом регулировании и сложившейся судебно-арбитражной практике оснований для отмены определения суда первой инстанции не имеется. Руководствуясь статьями 258,
Так, истцом в материалы дела представлена копия диплома ИП ФИО4 о высшем образовании по специальности «юриспруденция». Отсутствие у ИП ФИО4 статуса адвоката не препятствует заключению договора оказания юридических услуг в арбитражном суде, поскольку действующее арбитражное процессуальное законодательство никак не ограничивает круг лиц, которые могут выступать в качестве представителя. В соответствии с ч. 6 ст. 59 АПК РФ представителем в арбитражном процессе может быть любое дееспособное лицо с надлежащим образом оформленными полномочиями на ведение дела. Адвокатская монополия в арбитражном процессе не предусмотрена. Довод истца о неосновном характере деятельности ИП ФИО4 в области права (ОКВЭД 74.11) судом отклоняется как необоснованный и не имеющий правового значения для вывода о недопустимости заключения договоров оказания юридических услуг в арбитражном суде ввиду того, что действующее арбитражное процессуальное законодательство не предусматривает обязательное наличие у лица, оказывающего юридические услуги, зарегистрированного в установленном порядке вида экономической деятельности как «деятельность в области права». На основании изложенного, руководствуясь статьями 49, 110,
оказывающие юридическую помощь лица. Тем самым представителями участника арбитражного процесса могут выступать любые профессиональные субъекты рынка юридических услуг: как адвокаты, так и иные оказывающие юридическую помощь лица. По смыслу норм АПК РФ право прибегать к услугам профессионального представителя и право на возмещение в связи с этим соответствующих издержек не поставлено законом в зависимость от наличия у представителя того или иного правового статуса. В арбитражном процессе не укрепилась и не получила развития правовая норма об адвокатской монополии . Отсутствие статуса адвоката не опровергает факт оказания услуг представителем и не доказывает неразумность расходов. Таким образом, указание ответчиком на отсутствие у представителя истца статуса адвоката не может служить основанием для отказа во взыскании судебных расходов или для снижения заявленных к взысканию расходов, понесенных стороной на оплату услуг представителя. Ссылка ПАО «ТНС энерго Марий Эл» на неудовлетворительное качество оказанных представителем истца услуг также признана судом необоснованной. Из материалов дела следует, что составление им дополнений
в качестве представителей организаций штатным сотрудникам либо адвокатам, а в качестве представителей граждан - иным, помимо адвокатов, лицам, оказывающим юридическую помощь, тем самым, по существу, не предъявляет особых требований к качеству предоставляемой юридической помощи и, следовательно, не гарантирует ее надлежащий уровень, а потому не вправе возлагать на организации обязанность выбирать в качестве представителей только адвокатов или содержать юристов в штате. В то же время в названном Постановлении Конституционный Суд Российской Федерации лишь несколько ограничил адвокатскую монополию и не ставил под сомнение тот факт, что помощь в отстаивании интересов организации в арбитражном процессе, реализуемая усилиями представителя, должна иметь квалифицированный характер. Это означает, что часть 3 статьи 59, часть 4 статьи 61 и часть 4 статьи 63 АПК Российской Федерации лишь устанавливают минимальный стандарт обеспеченности участников арбитражного судопроизводства квалифицированной юридической помощью, предполагая необходимость того, чтобы в случае ведения лицом дела в арбитражном суде через представителей (за исключением лиц, которые в силу закона,
между доверителем и адвокатом, на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу. Таким образом, подписей адвоката и доверителя необходимо и достаточно для признания соглашения заключенным. Ключевая ошибка, допущенная судом первой инстанции, состоит в том, что суд необоснованно узко понимает оказание юридической помощи как непосредственное представление интересов доверителя в суде, то есть по мнению суда, если участвовал другой представитель (пусть и во исполнение соглашения), то оказание юридической помощи не было. Однако, ввиду отсутствия адвокатской монополии на представление интересов в суде, закон не запрещает осуществлять полномочия представителя любому лицу, в том числе и без статуса адвоката. В силу части 3 ст. 333 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации частная жалоба рассмотрена без извещения лиц, участвующих в деле. Изучив материалы дела, изучив доводы частной жалобы, проверив законность и обоснованность определения суда исходя из доводов, изложенных в частной жалобе, суд апелляционной инстанции приходит к следующему. Как следует из материалов дела и установлено судом
следует, что подсудимый ( / / )5 нуждался и не отказался от услуг адвоката ФИО1, тогда как адвокат на извещения суда в судебные заседания не явился. Адвокат ФИО1 не исполнил надлежащим образом свои обязательства по защите интересов ( / / )5 в суде первой инстанции, допустил отказ от защиты. Оценка соответствия действий (бездействия) адвоката этическим требованиям сообщества остается в исключительной компетенции сообщества в лице дисциплинарных органов корпорации Квалификационной комиссии и Совета палаты. Адвокатское сообщество обладает этической монополией в формулировании и применении собственных стандартов поведения (этот стандарт подготовлен и будет принят в апреле 2017 г.). Традиции адвокатуры, нравственная ответственность перед обществом, заботы адвоката о чести и достоинстве, а также авторитете адвокатуры и суда не позволяют ему оставить подзащитного без защиты, несмотря ни на какие соглашения. Адвокат в силу своего статуса и публичности выполняемых функций добровольно принимает на себя дополнительные обязанности и риски (в том числе на получение обусловленного соглашением вознаграждения
органа адвокатской палаты, при том, что ни одно из принятых решений Совета ННО ПА РА не оспаривалось, не было признано незаконным или кем-либо отменено; к компетенции общего собрания адвокатов не отнесена оценка деятельности одного из членов совета адвокатской палаты – президента ПА РА; вопрос выражения недоверия президенту ПА РА является этическим, межличностным, а не правовым, поскольку не влечет каких-либо последствий; к компетенции общего собрания законом не отнесен вопрос определения вознаграждения президенту ПА РА в размере 1 рубль в месяц и носит явно дискриминационный характер – данное решение в нарушение норм закона принято не простым большинством голосов адвокатов, зарегистрированных для участия в общем собрании, а 22 из 56. ПА РА является субъектом естественной монополии и злоупотребила своим монопольным положением, устанавливая непомерно высокий размер вступительного (первоначального) взноса для вновь принятых адвокатов, без учета действительных затрат на общие нужды адвокатской палаты, что является недопустимым. Фактически решение в данной части принято исключительно с целью
