нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов. Такого характера существенные нарушения норм материального и процессуального права были допущены при рассмотрении настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций и кассационным судом общей юрисдикции. Как установлено судом и следует из материалов дела, 22 января 1997 г. зарегистрирован брак между ФИО1 и ФИО3. 22 января 1997 г. по договору купли-продажи на имя ФИО1 была приобретена квартира по адресу: <...> ФИО4 дала нотариальное согласие на покупку супругом ФИО1 указанной квартиры. Решением мирового судьи судебного участка № 4 Ворошиловского района г. Ростова-на-Дону от 11 мая 2004 г. брак между ФИО1 и ФИО3, зарегистрированный 22 января 1997 г., расторгнут. Согласно удостоверенному нотариусом 27 мая 2016 г. завещанию, зарегистрированному в реестре под № <...>, ФИО1 завещал все принадлежащее ему на день смерти имущество ФИО2. 09 января 2021 г. ФИО1 умер. После смерти ФИО1 открылось наследство, состоящее в том числе из квартиры,
пунктом 2 статьи 170, пунктом 1 статьи 181.3 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 34, 35 Семейного кодекса Российской Федерации, статьями 11, 21, пунктом 1 статьи 43 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», разъяснениями, приведенными в пункте 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», установив, что ФИО1 является родственником участника общества - ФИО2, нотариальное согласие ФИО3 на выход супруги из общества, увеличение уставного капитала общества, изменение долей участников общества, выход ФИО4 из общества (с уменьшившейся долей в размере 20,21%) не получено, перечисленные сделки совершены в короткий промежуток времени, фактически выход ФИО4 осуществлен после совершения действий, направленных на уменьшение стоимости ее доли в уставном капитале, в результате чего на момент выхода доля супруги истца составила 20,21% уставного капитала, пришли к выводу о том, что оспариваемые сделки являются притворными, совершены в
в связи с существенными нарушениями судами норм права и оставить в силе определение суда первой инстанции. Изучив обжалуемые судебные акты, судья не находит оснований для передачи кассационной жалобы на рассмотрение Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации. Судами установлено, что в обеспечение исполнения обязательств ООО «Полон» (единственным участником ООО «Полон» является должник) по кредитному договору с банком между последним и должником заключены договоры поручительства и ипотеки. Предметом ипотеки являлось нажитое в браке имущество, ФИО1 оформила нотариальное согласие на передачу имущества в качестве залога. Удовлетворяя заявление в части, суд апелляционной инстанции, с выводами которого согласился суд округа, руководствовался статьями 39, 45 Семейного кодекса Российской Федерации, учел содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» разъяснения и исходил из наличия оснований для признания требования банка общими обязательствами супругов. Изложенные в жалобе доводы, которые
что реализация имущества, находящегося в совместной собственности супругов, осуществлена по рыночной стоимости, денежные средства получены продавцом, доказательств продажи недвижимости по заниженной цене не представлено (определение Арбитражного суда Нижегородской области от 10.02.2020 по делу № А43-24263/2018). Кроме того, суды исходили из недоказанности факта неплатежеспособности должника на момент совершения сделки, а также аффилированости покупателей по сделке по отношению к должнику. Установив, что должник знала о совершении оспариваемых сделок на момент их совершения и не имела возражений, нотариальное согласие не было получено в связи с невозможностью фактически присутствовать при совершении сделки, суды пришли к выводу об отсутствии оснований для признания недействительным последующего одобрения сделки должником. Доводы, изложенные в кассационной жалобе, выводы судов не опровергают, не подтверждают существенных нарушений норм материального права и норм процессуального права, повлиявших на исход дела, и не являются достаточным основанием для пересмотра судебных актов в кассационном порядке. По существу доводы жалобы направлены на переоценку доказательств по делу и установленных
000 руб. 00 коп., предыдущий финансовый управляющий должника ФИО2 передал супруге должника ФИО5 денежные средства в размере 352 062 руб. 66 коп. (1/2 от полученных денежных средств), что подтверждается актом приема-передачи денежных средств от 23.10.2020 и 142 759 руб. 65 коп., согласно акта приема-передачи денежных средств от 03.12.2020. По мнению финансового управляющего должника ФИО6 не имелось правовых оснований для передачи ФИО3 денежных средств в сумме 494 822 руб. 31 коп., поскольку 01.02.2018 она дала нотариальное согласие на передачу спорного имущества в залог и отказалась от выдела доли в имуществе до погашения требований. Кроме того, действующий финансовый управляющий должника указывает, что в период, когда ФИО2 являлся финансовым управляющим ФИО3, им были совершены противоправные действия, выразившиеся в том, что в процедуре банкротства ФИО2 допустил безвозмездную эксплуатацию третьим лицом следующего имущества должника: Объект недвижимости, расположенный по адресу: <...> кадастровый номер 66:56:0203001:5041; Земельный участок, расположенный по адресу: <...> кадастровый номер 66:56:0203001:530; Среднетемпературный Би-блок, марка
формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан», пункта 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05.11.1998 № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака», установил, что финансовым управляющим пропущен срок исковой давности, что явилось самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требований. При этом суд исходил из того, что после расторжения брака (10.03.2017) до возбуждения дела о банкротстве (26.06.2020) должника прошло более трех лет; 08.08.2018 должник оформил нотариальное согласие бывшей супруге на продажу совместно нажитого недвижимого имущества, в том числе на спорные объекты, в связи с чем, начиная с 08.08.2018, должник знал, что совместно нажитое имущество будет реализовано и прекратится режим совместной собственности на совместно нажитое имущество, исчисляя срок исковой давности именно с даты выдачи нотариального согласия. На дату совершения сделки 22.11.2021 трехлетний срок, в течение которого должник мог обратиться за разделом совместно нажитого имущества, истек. Режим совместной собственности на имущество, нажитое во
она отказалась от права выдела доли из заложенного имущества, до полного погашения долга, обеспеченного указанным имуществом, само по себе не свидетельствует о том, что ФИО5 неправомерно передал супруге должника спорную сумму денежных средств. При этом судами апелляционной и кассационной инстанции не анализировалась недобросовестность поведения со стороны ФИО3 Однако, суд первой инстанции при рассмотрении настоящего обособленного спора безосновательно пришел к выводу о добросовестности поведения Лаптевой М.В. действуя добросовестно, Лаптева М.В. обязана была передать финансовому управляющему нотариальное согласие на залог приобретенного во время брака с должником имущества, среди которого указанные спорные транспортные средства, а также уведомить о своем отказе от выдела доли из заложенного имущества, однако этого сделано не было. Принятие Лаптевой М.В. денежных средств от финансового управляющего Мартынова К.В. повлекло за собой выбытие из конкурсной массы денежных средств в заявленном размере и нарушение прав добросовестных кредиторов, поскольку за счет указанных денежных средств могли быть погашены (хотя бы и в части) их
Дело № РЕШЕНИЕ СУДАименем Российской Федерации 18 августа 2021 года <адрес> Ногинский городской суд <адрес> в составе: председательствующего судьи Дорохиной И.В., при секретаре Лебедевой Н.А., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних ФИО2, ФИО3, к ФИО4 о нечинении препятствий в продаже доли квартиры, обязании предоставить нотариальное согласие на продажу доли квартиры, УСТАНОВИЛ: Истец ФИО1 действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетних ФИО2, ФИО3 обратилась в суд с иском к ФИО4 о нечинении препятствий в продаже доли квартиры, обязании предоставить нотариальное согласие на продажу доли квартиры, ссылаясь на следующее. ФИО1, ФИО5, ФИО2, ФИО3, являются собственниками 3-комнатной квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, площадью <данные изъяты> кв.м., каждому принадлежит по <данные изъяты> доли в указанной квартире. ФИО2 и ФИО3 являются, несовершеннолетними, ДД.ММ.ГГГГ года
на имя Парфеевой И.Л. <дата> между Парфеевой И.Л. и Бредихиной Е.В. был заключен договор купли-продажи спорной квартиры, при этом согласие супруге Парфеевой И.Л. на продажу спорной квартиры истец дал только <дата>. Впоследствии истцу стало известно, что Парфеева И.Л. обратилась с заявлением о приостановлении регистрации сделки в связи с невыплатой денежных средств по договору покупателем Бредихиной Е.В., а <дата> - с заявлением о прекращении государственной регистрации и права собственности Бредихиной Е.В. на спорную квартиру. Поскольку нотариальное согласие от <дата> было дано истцом под условием предоставления всей необходимой информации по сделке от <дата>, при этом Парфеева И.Л. не представила ему полной информации по сделке, нотариальное согласие истца, являясь односторонней сделкой, не может считаться полученным. <дата> истец отменил свое нотариальное согласие от <дата> на продажу вышеуказанной квартиры. Решением Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 29 мая 2014 года в удовлетворении исковых требований Парфеева А.В. отказано. С Парфеева А.В. в пользу Бредихиной Е.В. взысканы судебные
