поступления денежных средств, причитающихся принципалу за реализованную продукцию, а также учетную политику общества, установившую, что в целях исчисления налога на прибыль организаций доходы от реализации лекарственных средств по агентскому договору признаются по мере выполнения поручения агентом на основании отчетов агента. Суд кассационной инстанции, сославшись на постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.10.2006 № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды», отметил, судебная практика разрешения налоговых споров исходит из презумпции добросовестности налогоплательщиков и иных участников правоотношений в сфере экономики. Представление налогоплательщиком в налоговый орган всех надлежащим образом оформленных документов, предусмотренных законодательством о налогах и сборах, в целях получения налоговой выгоды является основанием для ее получения, если налоговым органом не доказано, что сведения, содержащиеся в этих документах, неполны, недостоверны и (или) противоречивы. Следовательно, инспекция, делая вывод о несоответствии принятой обществом учетной политики по реализации продукции через агента нормам главы 25 Налогового кодекса, должна была исследовать представленные
счетов–фактур, выставленных продавцами при приобретении налогоплательщиком товаров (работ, услуг), в отношении товаров (работ, услуг) приобретаемых для осуществления операций, признаваемых объектами обложения налогом на добавленную стоимость. В соответствии с Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.10.2006 № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды» (далее – Постановление № 53) под налоговой выгодой понимается, в частности, уменьшение налоговой базы, получение налогового вычета, возмещение налога из бюджета. В силу действия принципа презумпции добросовестности налогоплательщиков предполагается, что действия налогоплательщика, имеющие своим результатом получение налоговой выгоды, экономически оправданы, а сведения, содержащиеся в налоговой декларации и бухгалтерской отчетности, – достоверны. Представление налогоплательщиком в налоговый орган всех надлежаще оформленных документов, предусмотренных законодательством о налогах и сборах, в целях получения налоговой выгоды является основанием для ее получения, если налоговым органом не доказано, что сведения, содержащиеся в этих документах, неполны, недостоверны и (или) противоречивы. Оценивая доводы налогового органа и налогоплательщика, касающиеся проявления должной
Верховного Суда Российской Федерации не установлено. При рассмотрении настоящего дела суды, руководствуясь статьями 169-172 Налогового кодекса Российской Федерации и разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.10.2006 № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды», указали на то, что в сфере налоговых отношений действует презумпциядобросовестности. Однако налоговая выгода может быть признана необоснованной в случаях, если для целей налогообложения учтены операции не в соответствии с их действительным экономическим смыслом или учтены операции, не обусловленные разумными экономическими или иными причинами (целями делового характера). Налоговая выгода не может быть признана обоснованной, если получена налогоплательщиком вне связи с осуществлением реальной предпринимательской или иной экономической деятельности. Суды, изучив представленные сторонами доказательства, пришли к выводу, в соответствии с которым единственной целью заключения обществом договоров с рядом спорных контрагентов было получение необоснованной налоговой выгоды в виде налоговых вычетов по соответствующим хозяйственным операциям. При таких обстоятельствах доводы заявителя не могут
налогового органа не свидетельствуют о том, что в данной ситуации действия налогоплательщика не имели разумной хозяйственной цели, а были направлены на получение необоснованной налоговой выгоды. Вывод налогового органа о том, что Обществом создан формальный документооборот в целях получения необоснованной налоговой выгоды и последующего «обналичивания» денежных средств, не подтвержден документально, а в оспариваемом решении отсутствуют какие-либо доказательства возможного участия должностных лиц ООО «АгроЭкспорт» в таком процессе. В силу пункта 7 статьи 3 НК РФ презумпция добросовестности налогоплательщика означает, что пока налоговый орган не докажет обратное, налогоплательщик считается добросовестно выполнившим свои обязанности. Оценив в совокупности и взаимосвязи имеющиеся доказательства с учетом положений статьи 71 АПК РФ, суды пришли к обоснованному выводу о том, что Общество надлежащим образом во исполнение требований статьи 65 АПК РФ доказало факт осуществления хозяйственной деятельности с указанными контрагентами. Суды, с учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 25.07.2001 № 138-О, обоснованно указали, что
ценности этих работ для налогоплательщика. Доказательств согласованности действий, направленных на получение проверяемым лицом необоснованной налоговой выгоды, решение также не содержит, поскольку не указано, в чем заключается согласованность действий Общества и его контрагентов, так как обе организации реально существовали, осуществляли реальную деятельность, исчисляли и уплачивали налоги в проверяемом периоде. Указанные обстоятельства материалами проверки в нарушение положений части 5 статьи 200 АПК РФ налоговым органом не опровергнуты. В силу пункта 7 статьи 3 НК РФ презумпция добросовестности налогоплательщика означает, что пока налоговый орган не докажет обратное, налогоплательщик считается добросовестно выполнившим свои обязанности. Выводы налогового органа о недобросовестности налогоплательщика не могут быть основаны на предположениях. Именно на налоговом органе лежит обязанность доказать недобросовестность налогоплательщика при исполнении им налоговых обязанностей и реализации права на применение налоговых вычетов. Данная правовая позиция нашла отражение в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 25.07.2001 № 138-О, в котором указано, что в сфере налоговых отношений действует презумпция добросовестности
НДС явилось неправомерное, по мнению налогового органа, включение в состав расходов по налогу на прибыль и в состав налоговых вычетов сумм НДС стоимости товаров, работ и услуг, приобретенных заявителем у ООО «БиВиАй» и ООО «Циркуль». Решением Управления Федеральной налоговой службы по Республике Татарстан от 05.04.2011 № 175 решения налогового органа оставлено без изменения, апелляционная жалоба Общества без удовлетворения. Суд первой инстанций, удовлетворяя требования Общества, пришел к выводу, что в сфере налоговых отношений действует презумпция добросовестности налогоплательщика ; доказательств недобросовестности Общества первым ответчиком не установлено, первичные документы подтверждают, что ООО «БиВиАй» и ООО «Циркуль» произведена разработка проектной документации для промышленной безопасности опасных объектов по заключенным договорам, оплачена и передана заказчику. Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции и отказывая Обществу в удовлетворении требований, указал, что налоговый орган представил доказательства, которые подтверждают отсутствие реальных хозяйственных взаимоотношений Общества с ООО «БиВиАй» и ООО «Циркуль», направленных на получение дохода; доказательств, свидетельствующих о
спорные работы не были выполнены и соответствующие затраты заявителем не были реально понесены. Гражданское законодательство не исключает и не запрещает исполнение договорных обязательств с привлечением сторонних лиц. Таким образом, довод апелляционной жалобы об ошибочности вывода суда о том, что инспекцией неверно определено отсутствие ООО «ИнвестЖилСтрой» по юридическому адресу, а также недостоверность представленных документов, подлежит отклонению. В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 16.10.2003 г. № 329-О указано, что в сфере налоговых отношений действует презумпция добросовестности налогоплательщика . Правоприменительные органы не могут истолковывать понятие «добросовестные налогоплательщики» как возлагающее на налогоплательщиков дополнительные обязанности, не предусмотренные законодательством. Презумпция добросовестности налогоплательщика может считаться опровергнутой, в частности, в случае представления налоговым органом доказательств совершения налогоплательщиком и его контрагентами согласованных, лишенных экономического основания (разумной деловой цели), действий, направленных на искусственное создание оснований для получения налоговой выгоды. В пункте 4 Постановления от 12.10.2006 № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды» Пленум Высшего
предприниматель просит отменить обжалуемое решение суда первой инстанции со ссылкой на то, что судом недостаточно полно исследованы доказательства и не выяснены все обстоятельства, имеющие значение для дела. Изложенные в решении выводы суда не соответствуют действительным обстоятельствам дела и действующим нормам материального права. При вынесении решения суд, по мнению заявителя, неверно по своему усмотрению интерпретировал правовую позицию Конституционного суда Российской Федерации, изложенную в Определении от 25.07.2002 № 138-О, согласно которой в налоговых правоотношениях действует презумпция добросовестности налогоплательщика . В силу указанной презумпции бремя доказывания недобросовестности налогоплательщика возлагается на налоговый орган. Доказательств злоупотребления налогоплательщиком своим правом на вычет материалы проверки не содержат, в связи с чем решение налогового органа подлежит отмене. Поскольку в соответствии с положениями налогового законодательства налогоплательщик не обязан проверять уплату в бюджет налога поставщиком товаров, а также брать на себя дополнительные обязательства по проверке достоверности реквизитов, содержащихся в счетах-фактурах, выявленные в ходе проверки нарушения не могут влиять на
временем производства строительных работ для которых они требовались. Поскольку ИФНС № 2 не опровергла представленных заявителем доказательств, свидетельствующих о реальности совершенных им хозяйственных операций, и не доказала того обстоятельства, что упомянутые операции в действительности не совершались, ее вывод о документальной неподтвержденности спорных расходов не влечет безусловного отказа в признании таких расходов для целей исчисления налога по УСН со ссылкой на положения п. 1 ст. 252 НК РФ. По мнению суда при вышеизложенных обстоятельствах презумпция добросовестности налогоплательщика ФИО1, заинтересованным лицом опровергнута не была, вины заявителя в совершении налогового правонарушения налоговый орган не выявил. Таким образом, указанное решение руководителя ИФНС № 2 в обжалуемой части нельзя признать законным, вследствие чего оно подлежит отмене. При рассмотрении данного гражданского дела судом не установлено оснований, предусмотренных ч. 4 ст. 258 ГПК РФ для отказа в удовлетворении уточненного заявления ФИО1. На основании изложенного, ст.ст. 255 - 258 ГПК РФ, руководствуясь 194 - 199 ГПК РФ,
Федерации", признано соответствующим Конституции Российской Федерации, поскольку означает с учетом конституционных норм уплату налога налогоплательщиком - юридическим лицом со дня списания кредитным учреждением платежа с расчетного счета плательщика независимо от времени зачисления сумм на соответствующий бюджетный или внебюджетный счет. Следовательно, отсутствуют какие-либо правовые основания для выводов о том, что ответчиком не была исполнена обязанность по уплате налога. По смыслу положения, содержащегося в п. 7 ст. 3 НК РФ, в сфере налоговых правоотношений действует презумпция добросовестности налогоплательщика , пока не доказано обратное. Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Определении от <дата> N 138-О, обязанность доказывания недобросовестности лежит на налоговом органе. Таким образом, пеня в размере 16 762,83 руб. ФИО2 начислена не законно, поскольку ответчик своевременно оплатил налог и требования о взыскании пени не правомерно, т.е. исковые требования Межрайонной инспекции ФНС России №3 по РСО-Алания к ФИО2 о взыскании пени в размере 16 762,83 за 2014 год, являются необоснованными
имеет задолженности за заявленный в исковом требовании налоговый период и рассматриваемые объекты налогообложения. В этой связи, по смыслу вышеуказанной ст.44 НК РФ обязанность ФИО1 по уплате данного налога за рассматриваемый период прекращена. Следует отметить также, что из смысла налогового законодательства, а также из ряда определений Конституционного Суда РФ (N 138-О от 25.07.2001; N 442-О от 04.12.2003; N 329-О от 16.10.2003; N 324-О от 04.11.2004 и др.) следует, что в сфере налоговых отношений действует презумпция добросовестности налогоплательщика . Следовательно, обязанность по доказыванию недобросовестности налогоплательщика лежит на налоговом органе. Поскольку административным истцом в нарушение требований ст.62 КАС РФ не представлено доказательств наличия у административного ответчика задолженности по уплате налогов, то у суда не имеется предусмотренных законом оснований для удовлетворения административного иска налогового органа. Руководствуясь ст. ст. 175-180 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, суд Р Е Ш И Л: В удовлетворении административного искаМежрайонной инспекции федеральной налоговой службы России № 10 по Челябинской
