Срок исковой давности восстановление корпоративного контроля - гражданское законодательство и судебные прецеденты

восстановления компанией корпоративного контроля в обществе и прекращения полномочий генерального директора ФИО8 появилась реальная возможность реализовать способы защиты нарушенных прав. В связи с тем, что компания как один из участников общества была восстановлена в правах участника на основании решений арбитражных судов по делам № А40-72863/2015, № А18-1557/2018 и только после этого могла реализовать свое право на судебную защиту, суды неправомерно признали срок исковой давности по заявленным требованиям пропущенным. Согласно практике рассмотрения аналогичных споров применение судами исковой давности в настоящем случае без учета конкретных обстоятельств дела (восстановление корпоративного контроля ), лишило общество возможности защитить нарушенные права в судебном порядке, ограничив тем самым доступ к суду, а также явилось препятствием к надлежащему отправлению правосудия (постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.11.2011 № 17912/09, от 24.05.2012 № 17802/11). Учитывая изложенное, доводы общества о существенном нарушении судами норм материального права, которые повлияли на исход настоящего дела и без устранения которых невозможны

решение суда первой инстанции, постановление суда апелляционной инстанции и направил дело на новое рассмотрение, констатировав, что содержащиеся в обжалуемых актах выводы сделаны без установления и соответствующей правовой оценки обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного рассмотрения спора. На требование о восстановлении корпоративного контроля распространяется общий трехлетний срок исковой давности, при этом он исчисляется с момента, когда лицо, обращающееся за защитой, узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права; момент начала исчисления названного срока следует определять с учетом доводов истцов и положений статьи 10 Гражданского кодекса. Удовлетворение иска о восстановлении корпоративного контроля непосредственно затрагивает имущественные права и интересы всех участников общества, в том числе ФИО2, поэтому подлежали установлению права всех участников данного общества в отношении их доли участия, с привлечением их к участию в деле. Обжалуемое постановление принято в пределах полномочий, предусмотренных статьями 286, 287 АПК РФ.

интересов заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Между тем таких оснований по результатам изучения обжалуемых судебных актов и доводов кассационной жалобы не установлено. Отказывая в удовлетворении требований, суды, оценив представленные по делу доказательства по правилам главы 7 Кодекса, руководствуясь положениями статей 149-149.5, статьями 195-208 Гражданского кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с положениями Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», исходили из того, что истцами пропущен трехлетний срок исковой давности по иску о восстановлении корпоративного контроля над обществом, утраченного, согласно позиции истцов, в 2013 году. Выводы судов о том, когда истцы узнали (должны были узнать) о нарушении своих права, в частности, об утрате корпоративного контроля над обществом, - не позднее 01.07.2017 - сделаны с учетом фактических обстоятельств дела. Устанавливая начало течения срока исковой давности, суды учли размер доли участия истцов в уставном капитале общества, в совокупности составляющей 100 процентов акций общества, а также наряду с этим

нарушенных прав и законных интересов заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Между тем таких оснований по результат изучения обжалуемых судебных актов по доводам кассационной жалобы не установлено. Отказывая в удовлетворении иска, суды, оценив по правилам главы 7 Кодекса представленные по делу доказательства, руководствуясь положениями Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», статьями 195-208 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходили из того, что истцом пропущен трехлетний срок исковой давности по требованию о восстановлении корпоративного контроля над обществом, утраченного, согласно позиции истца, более 15 лет назад. Выводы судов о том, когда истец узнал (должен был узнать) о нарушении своего права, в частности, об утрате корпоративного контроля над обществом, - с 01.05.2006, но не позднее 31.12.2008, сделаны с учетом фактических обстоятельств дела. Устанавливая начало течения срока исковой давности, суды учли наличие у истца права на участие в управлении деятельностью общества и ознакомление с его документами, и ту

кодекса и составляющий три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 названного Кодекса. В силу пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. Наличие и реализация участником общества своих прав в пределах установленного давностного срока сопряжены не только с моментом, когда он узнал о совершенном нарушении, но и предполагает наличие реальной возможности заявить свои требования (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 12.11.2019 № 310-ЭС19-9515). В настоящем случае, исходя из установленных по делу обстоятельств, только после восстановления компанией корпоративного контроля в обществе на основании решений арбитражных судов по делам № А40-72863/2015, № А18-1557/2018, прекращения полномочий генерального директора ФИО12 и назначения генеральным директором ФИО11, у компании появилась возможность реализовать свое

права обстоятельств (лишение истца своего права на долю в уставном капитале общества, ее уменьшение) судами в ходе рассмотрения спора не установлено и истцом не доказано. В поданном ранее исковом заявлении по делу № А59-7723/2019 истец фактически указывал те же обстоятельства, что и в рассматриваемом исковом заявлении: выбытие доли, принадлежавшей ФИО4, в пользу ФИО3, нарушение указанной сделкой корпоративного права ФИО1, вместе с тем, после установления судом пропуска срока исковой давности, в настоящем деле привел аналогичные аргументы, но лишь со ссылкой на необходимость «восстановления корпоративного контроля » (при невыбытии и неизменности собственной доли участия в обществе в 41%) и на соответствующий трехлетний срок давности, что очевидно свидетельствует только о переформулировании истцом одних и тех же собственных требований с намерением обойти обстоятельства, а, следовательно, и соответствующие правовые нормы, касающиеся правил об исковой давности, но при отсутствии, как выше упомянуто, в данном случае фактических обстоятельств, отвечающих гипотезам норм пункта 3 статьи 65.2 ГК РФ

об отчуждении из его владения 100 % доли уставного капитала общества «ФХ «Русиком» и о выбытии из владения общества спорных акций, и с данного момента ФИО4, проявляя разумную осмотрительность, должен был позаботиться о своевременной защите своего нарушенного права и предпринять все необходимые и достаточные меры для восстановления прав на акции, включая меры по восстановлению корпоративного контроля над обществом «ФХ «Русиком», и ФИО4 имел возможность в пределах общего трехлетнего срока исковой давности подать в арбитражный суд иск о восстановлении своего корпоративного контроля в обществе «ФХ «Русиком» и о признании недействительным договора дарения доли от 10.11.2005, в том числе с ходатайствами о необходимых экспертизах, а после восстановления корпоративного контроля в обществе «ФХ «Русиком», ФИО4, как единственный участник и руководитель данного общества, от лица последнего также в пределах срока исковой давности мог подать иск о возврате спорных акций, а также, учитывая, что, согласно справке об операциях со счета депо Банка Зенит и

постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации 24.05.2012 № 17802/11 сформулирована правовая позиция, в силу которой применение исковой давности без учета конкретных обстоятельств дела (восстановление в правах участника и корпоративного контроля) лишает возможности защитить нарушенные права в судебном порядке, ограничив тем самым доступ к суду, а также является препятствием к надлежащему отправлению правосудия. В соответствии с толкованием, приданным данной правовой позиции судебной практикой, срок исковой давности для участника с долей 50% уставного капитала общества, незаконно исключенного из общества, начал течь с момента восстановления им корпоративного контроля . Таким образом, доводы в части того, что о наличии договора купли-продажи доли от 02.06.2011 истец узнала 17.02.2014, получив выписку из ЕГРЮЛ, а также из справки исх.№ 61 от 16.09.2014, выданной нотариусом Владивостокского нотариального округа ФИО10, и уже тогда могла обратиться в суд за защитой нарушенного права, правомерно отклонены судом первой инстанции, поскольку установленный пунктом 18 статьи 21 Закона об ООО специальный трехмесячный

– уплаты паевого взноса в 20 раз больше базового тарифа, который установлен для работников РАЙПО, что для не как для пенсионерки, явилось не посильным. Не может суд согласиться и с доводами РАЙПО о том, что ФИО1 пропустила установленный ч. 5 ст. 181.4 ГК РФ 6 месячный срок исковой давности для оспаривания данного решения, в связи с чем в удовлетворении иска в указанной части следует отказать, в силу следующего. ФИО1, как указано выше, оспаривает вышеназванные решения собрания уполномоченных от 11.02.2020 и 19.10.2021 не как 2 самостоятельных, а как единую последовательную цепочку решений (сделок) по вытеснению ее из корпоративного контроля РАЙПО. По существу восстановление корпоративного контроля является одним из частных случаев восстановления положения, существовавшего до нарушения права (статья 12 ГК РФ). Право на предъявление иска, направленного на восстановление корпоративного контроля, установлено ч. 3 ст. 65.2, ч. 1 ст. 6 ГК РФ. На такое требование о восстановлении корпоративного контроля распространяется общий трехлетний срок

право которого нарушено. Согласно пункту 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Из материалов дела следует, что договор субаренды заключен ДД.ММ.ГГГГ. На основании решения Арбитражного суда Республики Крым от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГг ИФНС РФ по г.Симферополю в добровольном порядке внесла сведения об ООО «Форум –Трейд» в Единый государственный реестр юридических лиц РФ. До восстановления ФИО5 корпоративного контроля над ООО «Форум – Трейд», ей, как учредителю общества не было известно о заключении договора субаренды и договора аренды № от ДД.ММ.ГГГГ Таким образом, ФИО5 при обращении в суд с иском о