Конституционный суд защита прав человека - гражданское законодательство и судебные прецеденты

человека и основных свобод, Российская Федерация признала ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях их предполагаемого нарушения Российской Федерацией (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 года N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"). Следовательно, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 5 февраля 2007 года N 2-П, не только Конвенция о защите прав человека и основных свобод, но и решения Европейского Суда по правам человека - в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, - являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при

основанные на данной Конвенции постановления Европейского Суда по правам человека, вынесенные по жалобам против России, в отношении участвующих в деле лиц. Конституционный Суд Российской Федерации в своей практике придерживается подхода, направленного на неуклонное исполнение постановлений Европейского Суда по правам человека, даже если они основаны на применении методов "эволютивного толкования", "приоритета существа над формой" и др., которые могут повлечь за собой отступление от ранее выработанных им же позиций. О признании Конституционным Судом Российской Федерации того, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод является, по выражению Европейского Суда по правам человека, "живым инструментом", призванным учитывать объективные изменения в сфере защиты прав и свобод, свидетельствует поиск вариантов исполнения постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу "Анчугов и Гладков против России" (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2016 года N 12-П), а также фактический пересмотр Конституционным Судом Российской Федерации правовых позиций о невозможности

защиту, Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно подчеркивал, что судебная защита прав и свобод предполагает в том числе обжалование в суд решений и действий (бездействия) любых государственных органов, включая судебные, а потому отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт не согласуется с универсальным правилом эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости, умаляет и ограничивает данное право. При этом институциональные и процедурные условия пересмотра ошибочных судебных актов во всяком случае должны отвечать требованиям процессуальной экономии в использовании средств судебной защиты, прозрачности осуществления правосудия, исключать затягивание или необоснованное возобновление судебного разбирательства и тем самым обеспечивать справедливость судебного решения и вместе с тем правовую определенность, включая признание законной силы судебных решений, их неопровержимости (res judicata), без чего недостижим баланс публично-правовых и частноправовых интересов (постановления от 2 февраля 1996 года N 4-П, от 3 февраля 1998 года N 5-П, от 5 февраля 2007 года N 2-П и др.). Европейский Суд по правам человека в

3 пункта 1 статьи 29 Федерального конституционного закона от 26 февраля 1997 года № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации», по запросу судьи Верховного Суда Российской Федерации дело истребовано в Верховный Суд Российской Федерации, определением от 25 октября 2021 года ходатайство Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации с делом передано для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации. Основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли или могут повлиять на исход административного дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (часть 1 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации). Проверив материалы административного дела, обсудив доводы ходатайства Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, Судебная коллегия по

необходимых мер по обеспечению его реализации. Как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, защита нарушенных прав не может быть признана действенной, если судебный акт или акт иного уполномоченного органа своевременно не исполняется; избирая в рамках конституционной дискреции тот или иной механизм исполнительного производства, федеральный законодатель во всяком случае должен осуществлять непротиворечивое регулирование отношений в этой сфере, создавать для них стабильную правовую основу и не вправе ставить под сомнение конституционный принцип исполняемости судебного решения (постановления от 30 июля 2001 года № 13-П, от 15 января 2002 года № 1-П, от 14 мая 2003 года № 8-П и от 14 июля 2005 года № 8-П). Вместе с тем, обеспечивая возможность удовлетворения интересов и защиты имущественных прав управомоченного в силу гражданско-правового обязательства лица (кредитора, взыскателя), законодатель должен исходить из направленности политики Российской Федерации как социального государства на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека , а также из конституционных основ правового статуса

выводами судов согласиться нельзя, так как они являются ошибочными, основанными на неправильном применении норм материального права. В силу верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации (часть 2 статьи 4, статьи 15 и 120) в судебной практике должно обеспечиваться конституционное истолкование подлежащих применению правовых норм. Суд общей юрисдикции, исходя из названных принципов, при рассмотрении конкретного дела должен уяснить конституционный смысл выбранной нормы и применить ее именно в этом - конституционном - смысле. В соответствии с положениями Конституции Российской Федерации граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления (статья 33). Конституция Российской Федерации гарантирует государственную защиту прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации. При этом каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статья 45). Согласно статье 46 каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод; решения и действия (бездействие) органов государственной

бесплатной юридической помощи может приобретать конституционное значение в тех случаях, когда обусловленная привлечением к такой ответственности степень реального вторжения в конституционные права и свободы данного лица сопоставима с мерами уголовно-правового воздействия (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2015 г. № 236-0). Конституционным Судом Российской Федерации отмечалось, что административные правонарушения в области дорожного движения носят массовый характер и в силу конкретных обстоятельств таких дел, непредоставление адвоката непосредственно на этапе привлечения к административной ответственности (т.е. составления протокола и вынесения постановления по делу об административном правонарушении) не нарушает конституционные права граждан, поскольку в указанных случаях граждане не лишены возможности обратиться к помощи адвоката для защиты своих прав в суде (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2015 г. № 1536-0). Материалы дела свидетельствуют о том, что требования статей 25.1, 25.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в ходе производства по настоящему делу об административном правонарушении соблюдены. При возбуждении дела

административной ответственности во многом предопределяется тем, что большинство административных правонарушений - в сравнении с запрещенными уголовным законом деяниями - представляют собой деяния, которые характеризуются невысокой степенью общественной опасности, влекут менее строгие меры ответственности и имеют для граждан не столь значительные негативные последствия, но при этом носят массовый характер. Исходя из этих особенностей, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 16 июня 2009 года № 9-П применительно к производству по делам об административных правонарушениях отметил, что федеральный законодатель вправе определять пределы целесообразности публичного преследования таким образом, чтобы обеспечить наряду с эффективной государственной, в том числе судебной, защитой прав граждан процессуальную экономию, оперативность при рассмотрении дел и профилактику правонарушений (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 июля 2016 года № 1473-0) С момента возбуждения дела об административном правонарушении Аткалееву Н.С разъяснено, что в соответствии со статьей 25.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях он вправе знакомиться со всеми материалами дела об

членов его семьи, в том числе находящихся на его иждивении несовершеннолетних, престарелых, инвалидов, обеспечения указанным лицам нормальных условий существования и гарантий их социально-экономических прав. В определении Конституционного Суда Российской Федерации от 04.12.2003 N 456-О разъяснено, что положения статьи 446 ГПК РФ, запрещающие обращать взыскание не на любое принадлежащее должнику жилое помещение, а лишь на то, которое является для него единственным пригодным для проживания, направлены на защиту конституционного права на жилище не только самого должника, но и членов его семьи, в том числе находящихся на его иждивении несовершеннолетних, престарелых, инвалидов, а также на обеспечение охраны государством достоинства личности, как того требует статья 21 (часть 1) Конституции Российской Федерации, условий нормального существования и гарантий социально-экономических прав в соответствии со статьей 25 Всеобщей декларации прав человека . Таким образом, жилое помещение может быть исключено из конкурсной массы при наличии следующих условий: - жилое помещение принадлежит гражданину-должнику на праве собственности; гражданин-должник и члены

привлечено к административной ответственности, не означает, что возбуждение дела об административном правонарушении и применение к обществу меры обеспечения производства по делу не являлись законными Конституционный Суд Российской Федерации указал, что сам по себе факт вынесения постановления о прекращении производства по делу об административном правонарушении, возбужденного на основании определения об административном правонарушении, не может служить основанием для признания действий органа, его вынесшего, противоправными. В рамках требований истца вина должностного лица (в форме умысла, либо неосторожности) судом общей юрисдикции установлена не была, как не было установлено и то, что у должностного лица отсутствовали основания для составления протокола об административном правонарушении в отношении общества. То есть материалы дела свидетельствуют о том, что действия главного специалиста эксперта Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Кемеровской области по составлению протокола об административном нарушении судами общей юрисдикции в установленном порядке незаконными не признаны, а прекращение производства по делу об

с оцениваемыми товарами по условиям поставки, объему ввозимых товаров, техническим характеристикам товаров. Не согласившись с указанными действиями таможни по проведению проверки документов и сведений по жалобе, Общество обратилось в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением. Суд апелляционной инстанции считает правильными по существу выводы суда первой инстанции о незаконности оспариваемых действий, исходя из следующего. Как указано в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2012 года № 19-П, в Российской Федерации как демократическом, правовом и социальном государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанностью государства; каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией Российской Федерации (статья 1, часть 1; статья 2; статья 6, часть 2; статья 7). Исходя из этого в Российской Федерации права и свободы человека и гражданина признаются и гарантируются на основе принципа равенства

постановления в целом. Вместе с тем, суд первой инстанции правомерно учел правовую позицию, изложенную в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 25 февраля 2014 года № 4-П «По делу о проверке конституционности ряда положений статей 7.3, 9.1, 14.43, 15.19, 15.23.1 и 19.7.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с запросом Арбитражного суда Нижегородской области и жалобами обществ с ограниченной ответственностью «Барышский мясокомбинат» и «ВОЛМЕТ», открытых акционерных обществ «Завод «Реконд», «Эксплуатационно-технический узел связи» и «Электронкомплекс», закрытых акционерных обществ «ГЕОТЕХНИКА П» и «РАНГ» и бюджетного учреждения здравоохранения Удмуртской Республики «Детская городская больница N 3 «Нейрон» Министерства здравоохранения Удмуртской Республики». Согласно данному постановлению Конституция Российской Федерации, провозглашая Россию демократическим правовым государством, в котором высшей ценностью являются человек, его права и свободы, а основополагающей конституционной обязанностью государства – признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина, которые могут быть ограничены только федеральным законом и только в той мере, в какой

134-ФЗ, признанные не соответствующими Конституции Российской Федерации, утрачивают силу с 01.01.2009. В случае если решением Конституционного Суда Российской Федерации нормативный акт признан не соответствующим Конституции Российской Федерации полностью или частично либо из решения Конституционного Суда Российской Федерации вытекает необходимость устранения пробела в правовом регулировании, государственный орган или должностное лицо, принявшие этот нормативный акт, рассматривают вопрос о принятии нового нормативного акта, который должен, в частности, содержать положения об отмене нормативного акта, признанного не соответствующим Конституции Российской Федерации полностью, либо о внесении необходимых изменений и (или) дополнений в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части. До принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция Российской Федерации. В настоящее время принят Федеральный закон от 26.12.2008 № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля», вступивший в силу с 01.07.2009, который не содержит положения, в соответствии с которым орган государственного контроля (надзора) может обращаться в

судами Российской Федерации, включая Верховный Суд Российской Федерации (который является высшим судебным органом по гражданским делам, разрешению экономических споров, уголовным, административным делам и осуществляет защиту прав и свобод граждан в том числе путем рассмотрения кассационных и надзорных жалоб на вступившие в законную силу судебные акты), а также Конституционный Суд Российской Федерации (который как высший судебный орган конституционного контроля рассматривает дела по жалобам граждан на нарушение конституционных прав и свобод законом, примененным национальными судами в конкретном деле) (пункт 2.1). Поскольку Конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации является составной частью ее правовой системы, постольку государство обязано исполнять вынесенное на основании положений Конвенции постановление Европейского Суда по правам человека по жалобе против России в отношении участвующих в деле лиц и в рамках конкретного предмета спора. При этом реализация предусматриваемых постановлением Европейского Суда по правам человека мер как индивидуального (individual), так и общего (common) характера должна

лица) и общего интереса, состоящего в защите личности, общества и государства от административных правонарушений; иное - в силу конституционного запрета дискриминации и выраженных в Конституции Российской Федерации идей справедливости и гуманизма - было бы несовместимо с принципом индивидуализации ответственности за административные правонарушения (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 3-П, от ДД.ММ.ГГГГ N 5-П, от ДД.ММ.ГГГГ N 8-П, от ДД.ММ.ГГГГ N 15-П, от ДД.ММ.ГГГГ N 1-П и др.).С учетом конкретных обстоятельств настоящего дела назначение РУСТАМОВОЙ Н. К. административного наказания в виде административного выдворения за пределы Российской Федерации не согласуется со сведениями о его личности, а также противоречит требованиям статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.Принимая во внимание выраженную в Постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 1-П и от ДД.ММ.ГГГГ N 4-П правовую позицию о возможности с учетом конкретных обстоятельств дела назначения лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, административного

лица) и общего интереса, состоящего в защите личности, общества и государства от административных правонарушений; иное - в силу конституционного запрета дискриминации и выраженных в Конституции Российской Федерации идей справедливости и гуманизма - было бы несовместимо с принципом индивидуализации ответственности за административные правонарушения (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 3-П, от ДД.ММ.ГГГГ N 5-П, от ДД.ММ.ГГГГ N 8-П, от ДД.ММ.ГГГГ N 15-П, от ДД.ММ.ГГГГ N 1-П и др.).С учетом конкретных обстоятельств настоящего дела назначение УСМОНОВУ Р. Р. административного наказания в виде административного выдворения за пределы Российской Федерации не согласуется со сведениями о его личности, а также противоречит требованиям статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.Принимая во внимание выраженную в Постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 1-П и от ДД.ММ.ГГГГ N 4-П правовую позицию о возможности с учетом конкретных обстоятельств дела назначения лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, административного

никоим образом не может нарушать требования нравственности. Обращают внимание, что суд в обжалуемом решении проводит различие между мероприятиями в защиту прав лиц, состоящих в традиционных, то есть гетеросексуальных отношениях, и мероприятиями в защиту лиц, состоящих в гомосексуальных отношениях, что, полагают, недопустимо с точки зрения конституционного принципа равенства всех перед законом и судом и международно-признанного принципа запрета дискриминации по признаку сексуальной ориентации. Считают, что суд в обжалуемом решении необоснованно не принял во внимание дискриминационный мотив, свидетельствующий о том, что администрация в принципе не рассматривает возможность проведения публичных мероприятий с заявленными целями, независимо от конкретного места или времени их проведения. Отмечают, что необходимость признания и защиты прав человека граждан, принадлежащих к сексуальным меньшинствам, подчеркивается в многочисленных рекомендациях Парламентской Ассамблеи и Комитета Министров Совета Европы Комитет Министров Совета Европы 31 марта 2010 года на 1081-м заседании представителей министров, в том числе при участии представителя Российской Федерации, единогласно принял рекомендацию CM /REC(2010)5E о мерах

государственной политики в данных отношениях, были вправе предусмотреть адекватные способы эффективного решения возложенных на них задач с учетом территориального и временного характера их действия, не допуская при этом несоразмерного ограничения конституционных прав и свобод граждан. Как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, Конституция Российской Федерации, в том числе ее статьи 17 (часть 3), 19, 55 (части 2 и 3) и 56 (часть 3), допускает возможность ограничения прав и свобод человека и гражданина лишь в целях защиты конституционно значимых ценностей при справедливом соотношении публичных и частных интересов, при этом устанавливаемые федеральным законом средства и способы такой защиты должны быть обусловлены ее целями и способны обеспечить их достижение, исключая умаление и несоразмерное ограничение соответствующих прав и свобод (постановления от 18 февраля 2000 года №3-П, от 14 ноября 2005 года №10-П, от 26 декабря 2005 года №14-П, от 16 июля 2008 года №9-П, от 7 июня 2012 года №14-П и от 17 февраля