наделены правом на обращение в суд за взысканием соответствующей платы, определены именно решением общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме. Таким образом, право истца на предъявление настоящего иска, равно как и сам размер требований с учетом норм ст. 68 АПК РФ могли быть подтверждены только соответствующими решениями собственников многоквартирного жилого дома. Предоставление указанных документов было необходимым при подаче иска, а оценка доказательств входила в обязательный круг исследования суда при разрешении спора, что исключает признание доказательств недопустимыми . Так же суд не учел, что решения собрания собственников помещений в многоквартирном доме по общему правилу являются оспоримыми. Между тем, в материалах дела отсутствуют сведения о том, что общество (либо иное лицо) обращалось в суд с соответствующим иском и решения собственников, оформленные указанными протоколами, признаны недействительными. Также суд не учел того, что на момент оформления протокола от 22.12.2012 часть 1 статьи 46 ЖК РФ не конкретизировала порядок оформления протоколов и в этот
справки из ФГБУ «Северо-Западное УГМС», на которые Общество ссылается в своей апелляционной жалобе. Довод подателя жалобы о том, что протоколы осмотра территории не могут быть признаны надлежащими доказательствами, поскольку изготовлены с применением технических средств - отпечатаны на персональном компьютере, отклоняется судом апелляционной инстанции, поскольку КоАП РФ не закрепляет обязанности должностного лица составлять процессуальные документы каким-то определенным техническим способом. Составление документов на компьютере не дает оснований для вывода о наличии нарушений процессуального закона, влекущих признание доказательств недопустимыми , исключение их из числа доказательств. Апелляционный суд полагает, что протокол осмотра может составляться как в ходе производства действия, так и непосредственно после его окончания. Требования составления протокола непосредственно на месте производства действия закон не содержит. Протокол осмотра от 18.07.2017 составлен с участием понятых при наличии повода, предусмотренного статьей 28.1 КоАП РФ, и в соответствии с требованиями статьи 28.2 КоАП РФ. Протокол осмотра от 24.07.2017 составлен с участием понятых, а также представителя Общества
полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса. Статья 73 УПК РФ содержит перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу. Таким образом, доказательства, признанные недопустимыми судом общей юрисдикции в порядке статьи 75 УПК РФ, являются таковыми лишь при производстве по конкретному уголовному делу. Однако признание доказательств недопустимыми по уголовному делу не влечет признание их таковыми в рамках дела, рассматриваемого арбитражным судом. Судебная коллегия также отмечает, что в силу части 7 статьи 235 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым. Аналогичная позиция выражена в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 N 1 (ред. от 30.06.2015) "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации". Таким
поскольку они последовательны на протяжении всего производства по уголовному делу и подтверждаются совокупностью иных исследованных в судебном заседании доказательств, поэтому доводы стороны защиты в данной части судья признает несостоятельными. Наличие у потерпевшего и свидетелей оснований для оговора осужденного ФИО1 мировым судьей не установлено. Все версии стороны защиты, выдвинутые им в защиту осужденного от предъявленного обвинения, проверены мировым судьей и обосновано признаны несостоятельными, с чем соглашается и кассационная инстанция. Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих признание доказательств недопустимыми , в ходе предварительного следствия по делу, в том числе права на защиту ФИО1, не допущено. Суд мотивировал, почему отдает предпочтение данным доказательствам и отвергает показания осужденного ФИО1, отрицавшего свою вину в совершении инкриминированного преступления. В судебном заседании исследованы все существенные для исхода дела доказательства, все заявленные ходатайства в ходе судебного следствия разрешены мировым судьей в установленном законом порядке в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ, и по ним приняты мотивированные решения.
Саиев А.Х. выражает несогласие с постановлением суда о рассмотрении ходатайства о признании доказательств недопустимыми, считает его незаконным и необоснованным. Указывает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о признании доказательств недопустимыми, и исключении доказательств из перечня доказательств. Ссылка суда на то, что УПК РФ не содержит порядок признания доказательств недопустимыми на стадии рассмотрения представления о переводе осужденного на тюремный режим, несостоятельна. Анализируя положения ч.2 ст. 50 Конституции РФ полагает, что данная норма закрепляет признание доказательств недопустимыми собранные субъектами доказывания с нарушением любого Федерального закона. Полагает, что конституционная норма в случае коллизии имеет преимущество перед отраслевой, в связи с чем, ч.1 ст. 75 УПК РФ следует толковать расширительно, в соответствии с текстом конституции. Просит постановление Акбулакского районного суда Оренбургской области от 10 декабря 2013 года отменить, дело рассмотреть по существу. В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 выражает несогласие с постановлением суда, считает его незаконным и необоснованным. Указывает, что администрацией ФКУ ИК-№
о чем указано в постановлении от 3 апреля 2014 г. об отказе в возбуждении уголовного дела. Кроме того, по ходатайству государственного обвинителя суд вынес постановление от 25 декабря 2014 г., которым возвратил уголовное дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения выявленных нарушений уголовно-процессуального закона, препятствующих рассмотрению этого дела судом. Свое решение суд мотивировал тем, что существенное нарушение уголовно-процессуального закона, а именно п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, повлекло признание доказательств недопустимыми . В апелляционной жалобе Ю., не оспаривая постановление от 24 декабря 2014 г. в части признания доказательств недопустимыми, просит его изменить, полагая, что суд должен был одновременно принять решение о прекращении в отношении него уголовного дела на основании п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Кроме того, полагает, что поскольку все доказательства в рамках уголовного дела ** признаны недопустимыми, как такового уголовного дела не существует, в связи с чем считает постановление суда
недопустимыми доказательствами указанные компьютерные диски, а также протокол осмотра и прослушивания фонограммы на компьютерных дисках ДВД-РВ с регистрационным № 4с и ДВД-РВ с регистрационным №13с в томе №2 на л.д.29-37, однако в удовлетворении этого ходатайства суд незаконно отказал. Признав данные ДВД - диски и процессуальные документы, производные от них, в качестве допустимых доказательств, суд нарушил уголовно-процессуальный закон путем лишения подсудимого и защиты предусмотренного ст.89, ч.1 и п.3 ч.2 ст.75 УПК РФ права на признание доказательств недопустимыми вследствие процессуальных нарушений, что повлияло на постановление законного и обоснованного приговора, и приговор в силу п.2 ч.1 ст.379 и ч.1 ст.381УПК РФ подлежит отмене. К участию в ОРМ в качестве очевидцев были привлечены одни и те же лица - в первом эпизоде Т.А.С. и М.Н. А., во втором – Л.В.А. и З.И.В. Т.А.С. и М.Н.А. присутствовали при всех ОРМ от 21 января 2011 года - при личном досмотре В.А.А., при осмотре, пометке и
доверием ТН с которым состоял в товарищеских отношениях. То обстоятельство, что денежные средства в сумме 100000 рублей ФИО1 передала Н якобы для ее последующего трудоустройства, не могут лишать ТН статуса потерпевшего. После обращения ТН с заявлением о привлечении ФИО1 к уголовной ответственности, его действия контролировались в условиях оперативно-розыскного мероприятия - «прослушивание телефонных переговоров», материалам которого судом дана надлежащая оценка, и обоснованно признано, что при оформлении процессуальных документов не допущено нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих признание доказательств недопустимыми . В частности, принято во внимание, что «прослушивание телефонных переговоров» в отношении осужденного проводилось на основании постановлений Ленинского районного суда г.Курска от 24 марта 2015 года о проведении оперативно-розыскных мероприятий в отношении ТН и такого же в отношении ФИО1, постановленных на с учетом имеющейся информации, в том числе содержащейся в заявлении ТН от 5 мая 2015 года (т.1 л.д.151), о том, что последний мошенническим путем завладел принадлежащими потерпевшему денежными средствами в сумме 100000
