закона налоговая база по операциям реализации указанных товаров (работ, услуг) определяется в порядке, предусмотренном статьей 154 настоящего Кодекса. В соответствии с подпунктом 3 пункта 3 статьи 149 Кодекса от налогообложения налогом на добавленную стоимость освобождается осуществление банками банковских операций, за исключением инкассации. При этом к числу таких банковских операций относятся кредитные операции банков, в том числе обеспеченные ипотекой. В связи с изложенным, если договор цессии заключен между банком и другой организацией - новым кредитором в целях обеспечения исполнения обязательств по кредитному договору банка, согласно которому обязательства заемщика должны быть исполнены другому лицу, то заключением указанной сделки (договора цессии ) банк, переуступающий право требования, закрывает дебиторскую задолженность по кредитному договору, который лежит в основе договора цессии. Поэтому денежные средства, получаемые банком-цедентом по договору уступки (приобретения) права требования от третьих лиц исполнения обязательств в денежной форме в пределах суммы кредита и процентов, причитающихся по нему на момент перехода права требования, налогом
для признания спорных сделки и операции недействительными. При этом суды пришли к выводу о том, что единственной целью всех оспариваемых агентством действий являлось обеспечение возможности для ФИО1 распорядиться ее денежными средствами, находившимися в банке. В частности, суды установили, что оплата по соглашению об уступке требования произведена внутрибанковской проводкой при наличии картотеки неисполненных платежных документов иных клиентов. Суды указали, что договор цессии и операция по его оплате совершены с целью прикрыть сделку, опосредующую прекращение обязательств банка перед ФИО1 по депозитным договорам при наличии признаков неплатежеспособности должника. Спорный договор цессии суды расценили как нетипичный для банка (поскольку в результате его заключения должник утрачивал ликвидное требование на сумму, превышающую размер оплаты за уступку) и для заемщика, досрочно расторгнувшего депозитный договор с потерей процентов для приобретения прав требования к юридическому лицу – нерезиденту. Суды приняли во внимание и то, что цессионарием не приняты меры для перерегистрации залога недвижимости. Кроме того, суды учли, что цена
цессии от 10.10.2018, заключенные между банком и обществом с ограниченной ответственностью «Феникс» (далее – общество «Феникс»); - банковские операции по перечислению со счета общества «Феникс», открытого в банке, денежных средств в размере 49 950 000 руб. и 27 700 000 руб. на счета обществ «ИТ-СИБ» и «Вектор+» соответственно, открытые в иной кредитной организации; - банковские операции по перечислению со счета общества «Брюссель», открытого в банке, денежных средств в размере 3 635 931 руб. 20 коп. на счет общества «Регион лизинг», открытый в банке, в счет оплаты выкупного платежа по договору лизинга; - четыре договора цессии от 10.10.2018, заключенные между банком и ФИО1; - списания банком денежных средств со счетов следующих организаций и физических лиц, открытых в банке: ФИО2 – в счет погашения (по наступлению срока исполнения обязательств и в счет досрочного исполнения обязательств) задолженности последнего по кредитному договору от 14.12.2017 № 28/17 в общей сумме 49 193 435 руб. 55
оплате процентов, 18.03.2016 находит денежные средства для их погашения новому кредитору, при том, что платеж произведен внутрибанковской проводкой со счета ответчика на счет третьего лица в ООО ПЧРБ Банк, который с начала 2016 года действовал с установленными в отношении него Банком России как регулятором на рынке банковских операций ограничениями, лицензия на осуществление банковских операций которого также отозвана в июле 2016 года, что указывает на сомнительность реальности данной операции по списанию денежных средств и их получение «новым кредитором». Стороны рассматриваемых правоотношений, участники договорацессии и кредитного договора знали о противоправной цели договора цессии, поскольку произведено отчуждение ликвидной дебиторской задолженности платежеспособного заемщика без встречного предоставления в разумный срок (статья 314 Гражданского кодекса Российской Федерации), как и в срок, установленный в договоре цессии. С учетом изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что в результате совершения указанной уступки истцу и его кредиторам был причинен вред, выразившийся в уменьшении активов банка, заключение договора цессии
ДБО-ЛН012/15 и 08.01.2008 договор об оказании брокерских услуг № ДБО-ФЦ/л0085 (далее – договоры). Судами указано на то, что 19.05.2016 ответчику было передано поручение на инвентарную операцию с ценными бумагами эмитента в количестве 940 920 штук, учитываемых на счете ДЕПО № 040/Д00026, открытом на имя ФИО1 в депозитарии, в результате чего акции были утрачены. Вместе с тем, согласно изложенному в судебных актах, ФИО1 утверждал, что не давал поручений ответчику на совершение операций с принадлежащими ему ценными бумагами. По договоруцессии от 14.07.2016 № 1/07-16 (далее – договор цессии), ФИО1 (цедент) уступил истцу (цессионарий) все права, основанные на указанных выше договорах, а также право требования возмещения убытков. Удовлетворяя заявленные истцом требования, суд первой инстанции, исследовав и оценив по правилам главы 7 Кодекса представленные в материалы дела доказательства, руководствуясь статьями 15, 209 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 3, 7 Федерального закона от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг», постановлением ФКЦБ РФ
прежним кредитором ООО «Акрос» при заключении договора уступки требования от 02.11.2010 г., также что договор займа № 5 от 29.10.2010 г. в сумме 39 800 000 руб. представить не может, поскольку, возможно, договор займа в составе иных договоров, первичных и бухгалтерских документов были изъяты старшим оперуполномоченным ОГ 4 Службы ФСБ России по протоколу обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств от 15.11.2016 г. для направления в УЭБиПК МВД по Ставропольскому краю. Операции по договору цессии между ООО «Акрос» и ООО «Саблинское» отражены в оборотно-сальдовых ведомостях ООО «Саблинское» по счету 60.1 Контрагент ООО «Акрос», согласно которым задолженность ООО «Акрос» в размере 55 364 199,50 руб. сократилась до 15 564 199,50 руб. после заключения договора уступки требования (цессии) от 02.11.2010 г. на сумму 39 800 000 руб. Заключение договора уступки права требования от 02.11.2010 г. на сумму 39 800 000 руб. между ООО «Акрос» и ООО «Саблинское» и уведомление должника
лица (общество с ограниченной ответственностью «Строй Энерго Монтаж») с 2014 года (определение от 14.05.2014 по делу А79-2898/2014, от 13.04.2015 по делу А79-1596/2015, от 16.08.2016 по делу А79-5137/2015, от 12.09.2016 по делу А79-7014/2016, от 12.09.2017 по делу А79-9264/2017), что по мнению ответчика, несмотря на состоявшуюся уступку прав требования фактическим выгодоприобретателем остается общество с ограниченной ответственностью «Строй Энерго Монтаж», а не истец; между истцом и третьим лицом создан «формальный документооборот» без реального исполнения сделки; хозяйственные операции по договору цессии в части передачи/приобретения прав требования не отражены в бухгалтерской отчетности истца и третьего лица; 29.03.2017 в отношении истца в ЕГРЮЛ внесена запись о недостоверности сведений, содержащихся в ЕГРЮЛ. В соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК РФ сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (мнимая сделка), ничтожна. Данная норма направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота. Согласно системному толкованию данной нормы в совокупности с пунктом 1 статьи
27.01.2017, №7 от 27.01.2017, №15 от 31.01.2017. По договору цессии от 01.06.2019 переданы права требований к должнику, основанные на накладных № 370 от 24.12.2016, № 371 от 27.12.2016. Между тем в бухгалтерской отчетности ООО «Агропромснаб» за 2016-2018 гг. не отражена дебиторская задолженность в заявленном размере по операции реализация товаров (в адрес ООО «Агрофирма Тукай»). За 2019 г. бухгалтерская отчетность ООО «Агропромснаб» не сдавалась; за 2018 г. не отражена дебиторская задолженность образованная в результате операции по договору цессии , т.е. следствием которой стала продажа прав требований к должнику по договору цессии, при том что безвозмездными сделки между коммерческими организациями, в том числе договоры цессии не могут быть. Штатная численность работников ООО «Агропромснаб» в 2016-2017 гг составляла 1 чел. Основных средств общество не имело, что не позволяло оказывать услуги и производить поставки товаров в адрес ООО «Агрофирма Тукай». Отсутствие основных средств у ООО «Агропромснаб» подтверждается балансовой отчетностью за 2016-2017. Кроме того, у
усматривается факт отсутствия у должника необходимости и реальной возможности приобретения семян сои и чечевицы (ввиду отсутствия площадей для их посева, транспортных средств для осуществления выборки товара со склада поставщика, работников, которые могут выполнить соответствующую работу, прекращения операций по счетам), как и не представлены доказательства наличия и реальности передачи товара по представленным УПД, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о том, что реальность совершения сделок по поставке и цессии (в бухгалтерском балансе должника операции по договору цессии и дополнительным соглашениям не проводились) не доказана кредитором, вследствие чего оснований для удовлетворения заявленных требований не имеется. Реальной целью сторон сделок являлось искусственное создание задолженности должника-банкрота для последующего распределения конкурсной массы в пользу взаимосвязанного кредитора. Доводы заявителя апелляционной жалобы о несогласии с выводами суда первой инстанции в отношении оценки представленных в материалы дела доказательств, о несогласии с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований, подлежат отклонению, поскольку не опровергают
22 31.12.2015г. задолженность его перед Обществом в бухгалтерском и налоговом учете отсутствует. Также в бухгалтерском и налоговом учете Общества отсутствует задолженность перед ним ООО «Титан», а в налоговом и бухгалтерском учете отражены доход и расход по Договору цессии, как если бы задолженность была реализована ФИО8 в полном объеме (том 8, л.д. 112). Организацией в налоговом и бухгалтерском учете никак не отражен факт того, что ФИО8 должен перечислить суммы, поступившие от ООО «Титан», следовательно, операции по Договору цессии отражены в учете не в соответствии с их действительным экономическим смыслом и не достоверны. В результате сумма задолженности ООО «Титан» была выведена Обществом из поля зрения контролирующих органов и переведена на физическое лицо. При таких обстоятельствах вывод Инспекции и суда первой инстанции о том, что по договору цессии переход прав кредитора к ФИО8 фактически произошел только в части 400 000 руб., и, следовательно, увеличение суммы расходов, учитываемых при исчислении налога на прибыль организаций
суда от 08.02.2018 года определение Арбитражного суда Рязанской области от 05.09.2017 года оставлено без изменения. ФИО1 привлечен к участию в указанном деле третьим лицом. Отказывая в удовлетворении заявления о пересмотре решения суда по новым обстоятельствам, суд первой инстанции исходил из того, признание недействительными банковских операций исключает необходимость в оспаривании договора уступки. Соглашаясь с данным выводом, судебная коллегия обращает внимание, что исключение необходимости оспаривая договора цессии, не подтверждает законность данной сделки, так как банковские операции по договору цессии признаны недействительными. Разрешая спор, арбитражный суд установил, что оплата, произведенная 30.06.2016 года ООО «РИКБ «Ринвестбанк» по договору цессии, не могла сопровождаться реальным движением денежных средств, в виду отсутствия такой суммы на корреспондентском счете, а осуществлялась формальными внутрибанковскими безденежными проводками, в связи с чем, сославшись на положения ст. ст. 10, 168 ГК РФ и ст. 61.3 Закона о банкротстве, суд признал недействительной банковскую операцию по списанию денежных средств. Также арбитражный суд указал, что признание
ООО «Дельта Инжиниринг», при этом, как подлинность подписи, так и подлинность печати указанного хозяйствующего субъекта стороной истца не оспорены. Ссылки апеллянта на отсутствие доказательств оплаты указанного договора цессии, на отсутствие в материалах дела доказательств наличия согласия ФИО2, как участника общества ООО «Дельта Инжиниринг», на заключение 30 июня 2018 года сделки уступки прав требования, подлежат отклонению, поскольку его ничтожность не влекут. Доводы жалобы о нарушении ООО «Дельта Инжиниринг» правил ведения бухгалтерского учета при отражении операции по договору цессии о наличии признаков мнимости или притворности сделки не свидетельствуют. Поскольку право требования к ответчику было уступлено истцом по договору уступки права требования от 30 июня 2018 года в пользу <данные изъяты>, то, как правильно указал суд первой инстанции в решении, истец, на момент разрешения спора в суде, не имеет права взыскивать с ФИО1 сумму уступленной им задолженности. Доводы ООО «Дельта Инжиниринг» об отсутствии исследования судом обстоятельств наличия или отсутствия у ФИО1 финансовой возможности
от ДД.ММ.ГГ применены последствия недействительности сделок в виде восстановления задолженности АО «РИК» перед ООО РИКБ «Ринвестбанк» в размере 1661 016 рублей 90 копеек и в виде восстановления задолженности ООО РИКБ «Ринвестбанк» перед АО «РИК» по счету № в размере 1661 016 рублей 90 копеек. Постановлением Двадцатого арбитражного апелляционного суда от ДД.ММ.ГГ определение Арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГ оставлено без изменения. Исключение необходимости оспаривая договора цессии, не подтверждает законность данной сделки, так как банковские операции по договору цессии признаны недействительными. Разрешая спор, арбитражный суд установил, что оплата, произведенная ДД.ММ.ГГ ООО «РИКБ «Ринвестбанк» по договору цессии, не могла сопровождаться реальным движением денежных средств, в виду отсутствия такой суммы на корреспондентском счете, а осуществлялась формальными внутрибанковскими безденежными проводками, в связи с чем, сославшись на положения ст. ст. 10, 168 ГК РФ и ст. 61.3 Закона о банкротстве, суд признал недействительной банковскую операцию по списанию денежных средств. Также арбитражный суд указал, что признание недействительными
