200,202, 307.1, 309, 310, 382, 384, 389.1, 421, 432, 454, 486, 488 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в пункте 47 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 №49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и токовании договора», в пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.11.2016 №54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении», суды частично удовлетворили заявленные требования, установив, что заключенный между сторонами договор от 11.04.2021 по своей правовой природе является договором купли-продажи ценных бумаг с условием об отсрочке оплаты, обществом «ФинАрт» во исполнение условий договора были переданы векселя, на которые общество «Центр экономических экспертиз» приобрело объекты недвижимости, не возвратив заимодавцу стоимость ценных бумаг. Суды пришли к выводу, что договор был подписан с целью фактического исполнения обществом «ФинАрт» за общество «Центр экономических экспертиз» обязательства по оплате приобретенных у общества «Аренда
подлежит корректировке с учетом положений абз. 2 п. 2.1.3, абз. 1 п. 2.1.4 договора. Как следует из содержания п. 2.1.3 договора после получения разрешения на строительство объекта сроки перечисления денежных средств подлежат корректировке. В случае сдачи объекта в срок ранее указанного в пункте 2.1.2 настоящего договора, плата производится в полном объеме до подписания акта приемки и ввода объекта в эксплуатацию. Таким образом, корректировка срока оплаты осуществляется после получения разрешения на строительство. Между тем токование условий договора в совокупности, а именно пунктов 2.1.2, 2.1.3, 5.1 договора, позволяет коллегии прийти к выводу о том, что окончание сроков исполнения обязательств застройщиком по оплате за использование и развитие инфраструктуры ГО г. Уфа непосредственно поставлено в зависимость от фактической реализации и завершения застройщиком строительно-монтажных работ и ввода объекта в эксплуатацию. Применительно к условиям данного договора и обстоятельствам дела, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что начало срока исполнения обязанности по уплате задолженности
Стороны вправе установить, что переход требования произойдет по истечении определенного срока или при наступлении согласованного сторонами отлагательного условия. Как указано выше, пунктом 3.7 договора цессии установлено, что обязанности Первоначального кредитора по договору считаются исполненными с момента вынесения судом определения о процессуальной замене Первоначального кредитора на Нового кредитора. В соответствии со статьей 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное токование условий договора цессии свидетельствует о том, что обязательства Первоначального кредитора по передаче права требования к Должнику считается исполненным, а, следовательно, право требования Нового кредитора к Должнику считается возникшим с момента вынесения судом судебного акта о процессуальной замене. Судебный акт о процессуальной замене Первоначального кредитора на Нового кредитора в рамках настоящего дела вынесен апелляционным судом 29.11.2018. Согласно материалам дела, вступившее в законную силу решение суда о взыскании с Должника задолженности, являющейся предметом договора цессии, исполнено в
сторон возможность расторжения договора до истечения срока его действий в одностороннем порядке по любым основаниям, в том числе без указания мотивов отказа. При таких обстоятельствах, учитывая природу гражданско правовой ответственности штрафа, применительно к спорной ситуации могло быть предусмотрено право заказчика на его взыскание в случае, если расторжение заключенного договора было вызвано нарушением его условий другой стороной. В этом случае штраф предусматривается за неисполнение обязательств, повлекших отказ от договора по инициативе заказчика. Иное токование условий договора и оснований для применения мер ответственности, установленных законом, может привести к тому, что исполнитель услуг, не нарушая обязательства, будет в любом случае привлечен к ответственности и в том числе в случае, когда заказчик услуг реализовал право на односторонний отказ по немотивированным основаниям. Суды двух инстанций, разрешая спор, установили, что заказчик услуг (ИП Полетаев А.А.) на основании пункта 4.2 договоров реализовал свое право на односторонний немотивированный отказ от исполнения договора. Не учтено судами двух
определили общую стоимость работ по договору от 08.12.2014, без определения конкретных этапов и их стоимости, что не противоречит положениям статей 1, 421 и главе 39 Гражданского кодекса Российской Федерации. По предложению суда первой инстанции истец в дополнительных пояснениях (том 4 л.д. 40) произвел разбивку общей стоимости работ, оказанных в рамках договора от 08.12.2014, по услугам, поименованным в акте приема-сдачи выполненных работ. Указал стоимость каждой услуги. Однако данные пояснения нельзя рассматривать как приложение или токование условий договора от 08.12.2014, поскольку они сделаны истцом самостоятельно, в одностороннем порядке, без выяснения позиции исполнителя услуг (статья 452 ГК РФ). Между тем, как уже указывалось, судебные издержки в сфере арбитражного судопроизводства подлежат возмещению, при условии, что они фактически произведены в рамках арбитражного дела, документально подтверждены и в разумных пределах, определяемых судом. Поэтому суд первой инстанции, правомерно при оценке обоснованности судебных расходов, в соответствии со статьей 71 АПК РФ, оценил работы выполненные исполнителем и переданные
Кодекса оплата выполненных подрядчиком работ производится заказчиком в размере, предусмотренном сметой, в сроки и в порядке, которые установлены законом или договором строительного подряда. Удовлетворяя иск по результатам нового рассмотрения дела, суд на основании анализа пунктов 1.2, 2.2, 2.5 договора пришел к выводу, что он не исключает возможности выполнения подрядчиком работ, не предусмотренных сметной документацией, и оплату таких работ, а также материалов и конструкций по фактическим затратам подрядчика при условии согласования с заказчиком. Данное токование условий договора не противоречит и статьям 709, 743 Гражданского кодекса Российской Федерации. В силу статьи 743 названного Кодекса работы должны выполняться в соответствии с технической документацией, определяющей объем, содержание работ, и сметой, определяющей цену работ. Согласно пункту 3 названной статьи подрядчик, обнаруживший в ходе строительства не учтенные в технической документации работы и в связи с этим необходимость проведения дополнительных работ и увеличения сметной стоимости строительства, обязан сообщить об этом заказчику. При невыполнении этой обязанности подрядчик
суд считает, что между сторонами сложились правоотношения, основанные на договоре займа от 12.12.2015 года, в силу которых у ответчика возникла обязанность возвратить истцу денежные средства в размере 3 000 000 рублей в установленный срок. Учитывая, что ответчик до настоящего времени не возвратил истцу долг, суд считает, что с ответчика в пользу истца подлежат взысканию сумма займа, а также, неустойка в размере, установленном сторонами при заключении договора займа. Определяя размер неустойки, суд применяет буквальное токование условий договора , изложенных в расписке, согласно которой заемщик принял на себя обязательство о гражданско-правовой ответственности в виде неустойки за нарушение сроков возврата долга в сумме 150 рублей за каждый календарный месяц просрочки. Соответственно, с ответчика в пользу истца, в связи с не исполнением обязательства по возврату заемных денежных средств в срок до 1 февраля 2016 года подлежит взысканию неустойка за период с 01.02.2016 года по 02.09.2017 года в размере 2 700 руб.= 150 руб.х18
а не ее результат. Принимая во внимание то, что именно Бадекшанов Р.Р. обратился к Ахмадеевой Э.Ф. за оказанием юридических услуг, объективно можно предположить, что именно он является слабой стороной по договору, наделенной правом заявлять о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании ст. 10 ГК РФ. С учетом указанных обстоятельств, закрепленные в пункте 2 договора от ДД.ММ.ГГГГ условия о стоимости юридических услуг не подлежат применению при разрешении данного спора. Доводы о том, что токование условий договора № с учетом цели договора, а именно возврата денежных средств оплаченных в качестве страховой премии в размере 97440 рублей позволяет определить сумму вознаграждения поверенного достигнутых сторонами при заключении договора суд отклоняет, поскольку из буквального толкования условий пункта 2 договора оплата услуг поверенного поставлена в зависимость от результата решения суда, которое будет принято в будущем, а не от фактически совершенных исполнителем действий. Кроме того, суд принимает во внимание, что договор об оказании юридических услуг
сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Из буквального значения слов и выражений, содержащихся в пункте 1 договора **** следует, что даритель безвозмездно передал одаряемой 1**** доли в праве общей долевой собственности на спорную квартиру. Договор дарения от **** года подписан лично Аряминым Е.А., что последним не отрицалось при рассмотрении дела. Разрешая спор, суд правомерно руководствовался положениями ст. 572, 431 ГК РФ, дал оценку договору дарения от **** года, произвел верное токование условий договора , обоснованно пришел к выводу о заключении договора дарения истцом всей **** доли в праве собственности на квартиру. При этом судом дана надлежащая оценка, в соответствии со ст. 67 ГПК РФ, лингвистическому заключению, представленного истцом, которое обоснованно отвергнуто судом; выводы которого основаны лишь на синтаксическом разборе предложения, без учета буквального толкования содержащихся в договоре слов и выражений. Данное заключение не содержит исследование текста с целью выявления его смысловой направленности. Кроме того, как верно
Со дня заключения соглашения обязательства сторон по договору аренды земельного участка прекратились. Из материалов дела следует, что арендная плата за земельный пай за период с 20 августа 2008 года по 20 августа 2015 года выплачивалась ежегодно, в том числе Муркатовой Л.В. и Хайпкали М.П. Кроме того, за выданную плату истцами оплачивался налог в размере xxx рублей. Таким образом, учитывая специфику предмета договора аренды – земельный участок из земель сельхозназначения, принимая о внимание буквальное токование условий договора аренды, согласно которым арендная плата за текущий год, выплачивается не позднее 25 декабря, поскольку это обосновано необходимостью обрабатывания земли, засеивании ее сельскохозяйственными культурами и уборки урожая, расторжение договора аренды 21 июня 2015 года, оснований для взыскания с ответчика арендной платы за спорный период у суда первой инстанции не было, в связи с чем его вывод об отказе истцам в удовлетворении исковых требований следует признать правильным. Иное бы привело к неосновательному обогащению стороны по
