Компетенция судебно медицинского эксперта - гражданское законодательство и судебные прецеденты

вопросы, сославшись на то, что они находятся в компетенции органов, осуществляющих санитарно-эпидемиологический надзор. Принятое районным судом решение по делу было отменено в кассационном порядке. Комплексные экспертизы назначались судами в тех случаях, когда установление обстоятельств по делу требовало одновременного проведения исследований в разных областях знаний, а также использования различных научных направлений в пределах одной области знаний (ст. 82 ГПК РФ, ст. 23 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"). К числу наиболее часто назначаемых комплексных экспертиз относятся: психолого-психиатрическая, землеустроительная и строительно-техническая, судебно-медицинская и автотехническая, почерковедческая и судебно-техническая (для исследования подлинности подписи наследодателя и времени изготовления текста), пожарно-автотехническая (например, для определения очага возгорания автомобиля), транспортно-трасологическая (при наличии разногласий относительно обстоятельств дорожно-транспортного происшествия). Однако судами в определениях о назначении экспертизы не всегда указывался вид комплексной экспертизы, сведения о том, какими специальными знаниями должны обладать эксперты , а также основания назначения комплексной экспертизы. Основаниями

заседателей обстоятельства, доказанность которых не входит в компетенцию последних, в частности, они ставили под сомнение допустимость протоколов опознания ружья свидетелем Я. пока- заний Т., самого Анагуричи на следствии; разрешив огласить ранее данные Тибичи показания, председательствующий запретил сообщить присяжным заседателям, что такие показания свидетель дал при первом рас- смотрении дела в суде; удовлетворив ходатайство государственного обвини- теля об оглашении протоколов проверки показаний на месте происшествия свидетелей С., Е., К., суд не разрешил огласить их показания, ограничившись представлением присяжным заседателям фото- таблиц этих следственных действий; в прениях подсудимый сообщил о род- ственных связях свидетелей С.а, Е., К., хотя дан- ные обстоятельства не были предметом исследования в суде; сторона защиты заявила в судебном заседании о намеренном изменении обстановки на месте происшествия, не установлении мотивов преступления, т.е. о некачественном производстве предварительного расследования; в прениях сторона защиты исказила выводы судебно-медицинской экспертизы, адвокат поставил под сомнение компетенцию судебно-медицинского эксперта С.; в нару- шении ст. 252 УПК

причинивших тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни», при том, что органы следствия указали о наступлении смерти потерпевших от умышленных действий Шестопалова и невозможности установления ее причины - не может расцениваться как нарушение ст.252 УПК РФ - выход за пределы предъявленного Шестопалову обвинения и нарушение в связи с этим его права на защиту, поскольку не изменяет характер действий осужденного, признанных преступными, и сущность его обвинения. Доводы адвоката о вторжении судом в компетенцию судебно - медицинского эксперта , о самостоятельности и бездоказательности указания в приговоре на характер и категорию тяжести вреда здоровью, причину их смерти являются несостоятельными, поскольку выводы об этом судом сделаны в соответствии с исследованными по делу доказательствами, в том числе заключением и показаниями в суде эксперта З. Данных о нарушениях принципа независимости суда, его беспристрастности и объективности в материалах дела не содержится. Согласно заявлению Шестопалова (т.4 л.д.203) требования ст.217 УПК РФ с ним выполнялись раздельно от

владельцев указанных номеров в ходе судебного заседания не имелось. В удовлетворении ходатайства стороны защиты об истребовании из банков и микрофинансовых организаций сведений о размере задолженности Алефиренко отказано с приведением убедительного обоснования ввиду наличия достаточных данных о наличии такой задолженности. Оценка представленных стороной обвинения доказательств, относящихся к предмету доказывания по делу, относится к исключительной компетенции коллегии присяжных заседателей. Вопреки мнению защитников, судом обоснованно отказано в проведении повторной судебно-медицинской экспертизы ввиду отсутствия оснований, предусмотренных ст. 207 УПК РФ. Что касается содержания первичного и дополнительного заключений судебно-медицинской экспертизы, то они исследованы в ходе судебного заседания. Также в суде допрошен эксперт М., давший исчерпывающие разъяснения вынесенного им заключения в порядке, установленном ст. 205 УПК РФ. При этом стороне защиты была обеспечена возможность в полной мере задать эксперту вопросы, относящиеся к его компетенции, что было ею реализовано. Довод о том, что при формировании коллегии присяжных заседателей были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлекшие лишение стороны

потерпевшего, механизма образования телесного повреждения, повлекшего смерть, а также в целях оценки заключений эксперта № 1372 и 070/1372 с точки зрения достоверности и правильности выводов и примененных экспертом методик. Как отмечалось, согласно уголовно-процессуальному законодательству установление причины смерти, механизма образования телесных повреждений отнесено исключительно к компетенции судебного эксперта. По делу были в установленном порядке назначены и проведены первичная и дополнительная судебно-медицинские экспертизы, которыми установлены телесные повреждения на трупе, их механизм образования и причина наступления смерти потерпевшего Д. Как следует из протокола судебного заседания, вопросы, которые сторона защиты желала выяснить у специалиста, были связаны с проведением по делу экспертиз, оценкой имеющихся в материалах дела заключений судебно- медицинских экспертов . Однако в соответствии со ст. 17 УПК РФ специалист не наделен правом оценивать доказательства, такие полномочия имеют судья, присяжные заседатели, прокурор, следователь, дознаватель. Согласно ст.58 УПК РФ к компетенции специалиста не относится рецензирование экспертного заключения, о чем по существу и ходатайствовала сторона защиты.

статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации совершение процессуальных действий в случаях, не терпящих отлагательства, в том числе принятие искового заявления или заявления и возбуждение производства по делу, рассмотрение заявления об обеспечении иска, отложение судебного разбирательства, одним судьей вместо другого судьи в порядке взаимозаменяемости не является заменой судьи. 02.10.2017 от ГБУЗ «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» поступил ответ № 1998 от 02.10.2017, согласно которому вопрос о возможности влияния болезни человека на его почерк в компетенцию судебно-медицинского эксперта не входит. 10.10.2017 от ИГМАПО – филиал ФГБОУ ДПО РМАНПО Минздрава России (ранее – ИГИУВ) поступил ответ № 713 от 02.10.2017, согласно которому проведение экспертизы на вопрос возможности влияния болезни человека на изменение его почерка невозможно ввиду отсутствия специалистов. В связи с поступившими ответами, суд считает необходимым вызвать в заседание лиц, участвующих в деле. Руководствуясь главой 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд О П Р Е Д Е Л И Л:

причинивших тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни», при том, что органы следствия указали о наступлении смерти потерпевших от умышленных действий Шестопалова и невозможности установления ее причины - не может расцениваться как нарушение ст.252 УПК РФ - выход за пределы предъявленного Шестопалову обвинения и нарушение в связи с этим его права на защиту, поскольку не изменяет характер действий осужденного, признанных преступными, и сущность его обвинения. Доводы адвоката о вторжении судом в компетенцию судебно - медицинского эксперта , о самостоятельности и бездоказательности указания в приговоре на характер и категорию тяжести вреда здоровью, причину их смерти являются несостоятельными, поскольку выводы об этом судом сделаны в соответствии с исследованными по делу доказательствами, в том числе заключением и показаниями в суде эксперта З. Данных о нарушениях принципа независимости суда, его беспристрастности и объективности в материалах дела не содержится. Согласно заявлению Шестопалова (т.4 л.д.203) требования ст.217 УПК РФ с ним выполнялись раздельно от

заседателей обстоятельства, доказанность которых не входит в компетенцию последних, в частности, они ставили под сомнение допустимость протоколов опознания ружья свидетелем Я. пока- заний Т., самого Анагуричи на следствии; разрешив огласить ранее данные Тибичи показания, председательствующий запретил сообщить присяжным заседателям, что такие показания свидетель дал при первом рас- смотрении дела в суде; удовлетворив ходатайство государственного обвини- теля об оглашении протоколов проверки показаний на месте происшествия свидетелей С., Е., К., суд не разрешил огласить их показания, ограничившись представлением присяжным заседателям фото- таблиц этих следственных действий; в прениях подсудимый сообщил о род- ственных связях свидетелей С.а, Е., К., хотя дан- ные обстоятельства не были предметом исследования в суде; сторона защиты заявила в судебном заседании о намеренном изменении обстановки на месте происшествия, не установлении мотивов преступления, т.е. о некачественном производстве предварительного расследования; в прениях сторона защиты исказила выводы судебно-медицинской экспертизы, адвокат поставил под сомнение компетенцию судебно-медицинского эксперта С.; в нару- шении ст. 252 УПК

к категории невменяемости, во-вторых, допуская произвольное применение данных критериев к «сделкоспособности», вначале всегда устанавливается медицинский критерий, то есть диагноз психического расстройства, который уже вторично обусловливает изменение юридического критерия (неспособность понимать значение своих действий и руководить ими). В подтверждение компетенции Логинова Ю.Е. представитель Герасимца В.Е. представил суду апелляционной инстанции сведения из интернет-сайта Главного государственного центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны РФ, где Логинов Ю.Е. занимает должность главного судебно-психиатрического эксперта Минобороны РФ, полагает, что они достаточно свидетельствуют о том, что указанное лицо является экспертом в рассматриваемой области. Учитывая данную информацию, суд не усматривает оснований сомневаться в должностном положении Логинова Е.В. в Главном государственном центре судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны РФ в качестве судебно-психиатрического эксперта . Вместе с тем, приводимые апеллянтом доводы, направленные на оспаривание выводов Логинова Ю.Е. относительно заключения № 44 от 02.02.2016, не устраняют противоречий, выявленных экспертом, которые не могли не быть приняты судом первой инстанции во внимание при исследовании доказательств

вопросов права входит в компетенцию суда. 08.02.2012, 20.02.2012 в Салаватскую лабораторию Автономной некоммерческой организации «Центр Судебных Экспертиз», в общество с ограниченной ответственностью Научно-исследовательский институт Дело № А76-18703/2011 судебных экспертиз «СТЭЛС», в Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» судом направлены запросы о возможности проведения экспертизы. 06.03.2012 поступил ответ Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» о невозможности проведения экспертизы в связи с тем, что каких-либо вопросов, находящихся в компетенции врачей судебно- медицинских экспертов , в запросе не содержится (т. 6 л.д. 37). 11.03.2012 поступил ответ общества с ограниченной ответственностью Научно-исследовательский институт судебных экспертиз «СТЭЛС» на запрос о возможности проведения экспертизы, согласно которому стоимость экспертизы составит 50 000 руб. 00 коп. В случае возникновения необходимости подтверждения (опровержения) проведенных медицинских манипуляций с комплексным стоматологическим обследованием каждого пациента, стоимость экспертизы составит 240 000 руб. 00 коп., срок проведения экспертизы – 14 дней. Проведение экспертизы будет поручено эксперту Власову

Д. показала, что именно сразу же после дорожно-транспортного происшествия у нее сильно заболели нога и рука, в связи с чем ее доставили в больницу. В суде апелляционной инстанции потерпевшая показала, что она длительное время лечилась в больнице, до настоящего времени у нее не разгибается рука, и она оформляет документы на получение инвалидности в связи с полученными телесными повреждениями в результате дорожно-транспортного происшествия. Ссылка защиты на письменные консультации судебно-медицинского эксперта Ж., в которых оспаривается компетенция судебно-медицинского эксперта , проводившего экспертизу в отношении потерпевшей Д., не влечет отмену приговора. У суда апелляционной инстанции нет оснований сомневаться в компетенции и необъективности судебно-медицинского эксперта Б. Доказательства, подробно изложенные в приговоре, получены и исследованы судом в установленном законом порядке, являются по своему характеру согласованными, логично дополняют друг друга и обоснованно признаны судом достоверными, и подтверждающими неправильный выбор скоростного режима водителем Файзулобековым М.Р. который должен был вести транспортное средство с такой скоростью, которая позволила бы

надуманными доводы стороны защиты о том, что запрет председательствующего подсудимому дать показания в начале судебного заседания, нарушил право на защиту Щербинина Ю.И. Допрос подсудимого Щербинина Ю.И. был проведены сторонами в соответствии с требованиями ст.275 УПК РФ. Ссылка стороны защиты на нарушение ст.307 УПК РФ при описании преступного деяния несостоятельна. Суд в описательно-мотивировочной части приговора в соответствие с требованиями уголовно-процессуального закона изложил фактические обстоятельства события преступления, признанного судом доказанным, а также правовую квалификацию деяния. Компетенция судебно-медицинского эксперта у суда не вызывала сомнения, нарушений уголовно-процессуального закона при назначении и проведении экспертизы не допущено, полученные результаты согласуются с другими исследованными доказательствами. Заключение судебно-медицинской экспертизы отвечает требованиям ст.204 УПК РФ. При таких обстоятельствах довод апелляционной жалобы о недостоверности выводов данной экспертизы нельзя признать состоятельными. Судебно-медицинский эксперт [ФИО]56 был допрошен в судебном заседании, дав пояснения к заключению, предоставив подробные и исчерпывающие ответы. Вопреки доводам стороны защиты порядок допроса эксперта, установленный ст.282 УПК РФ не

так как на момент ее проведения мост не был снят. С учетом изложенного, противоречий между первоначаль­ной и дополнительными экспертизами судебная коллегия не усматривает. 6 При таких обстоятельствах, оснований для назначения повторной экспертизы не имелось. Назначение дополнительных экспертиз проведено органом доз­нания в полном соответствии со ст. 207 УПК РФ, которая предусматривает возможность назначения дополнительной экспертизы при возникновении но­вых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств, и не исклю­чает возможность поручения ее эксперту, проводившему первоначальную экспертизу. Компетенция судебно-медицинского эксперта Ашинского рай­онного отделения Челябинского областного бюро судебно-медицинской экс­пертизы М.Е.Л.., проводившей данные экспертизы, имеющей выс­шее медицинское образование и длительный стаж работы по специальности, каких-либо сомнений не вызывает. Нарушений требований УПК РФ при пре­доставлении на исследование эксперту медицинских документов в отноше­нии потерпевшего, органом дознания не допущено. Вопреки доводам защиты исследованные документы имеют подпись врача, печать медицинского учре­ждения, неоговоренные исправления в них отсутствуют. Суды первой и апелляционной инстанций обоснованно согласились с выводами дополнительной экспертизы от 26.02.2012

ранение передней поверхности грудной клетки слева, проникающее в левую плевральную полость с повреждением легкого, осложнившееся массивной кровопотерей, явившейся непосредственной причиной смерти. Наличие смертельного повреждения свидетельствует о его прямой связи с наступлением смерти. (т. 2 л.д. 10-29) Из заключения эксперта по результатам дополнительного исследования, судебно-медицинские данные о месте приложения силы и кратности воздействия не противоречат показаниям свидетеля <данные изъяты> о нанесении <данные изъяты> одного удара ножом в область груди слева. (т. 2 л.д. 37-44) Компетенция судебно-медицинского эксперта , обоснованность его выводов не вызывают сомнений в достоверности указанных заключений. Таким образом, довод Кудряшова В.И. о том, что смерть потерпевшей <данные изъяты> наступила в результате несвоевременного оказания ей медицинской помощи, опровергается заключениями проведенных по делу экспертных исследований. По заключению эксперта медико-криминалистического отделения, на футболке <данные изъяты> изъятой в помещении приемного покоя больницы (т. 1 л.д. 232-234), обнаружены следы крови и повреждение в области верхней трети переда футболки слева, которое образовалось в результате

совокупности достаточными для осуждения Кабалинова Д.А. по ч. 1 ст. 111 УК РФ. Суд обоснованно положил в основу приговора два заключения судебно-медицинского эксперта, которые, вопреки доводам стороны защиты, содержат указание на то, по какому признаку (разрыв правого легкого, пневматоракс справа) и на основании какой нормы (п. 6.1.10 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека) эксперт квалифицировал закрытую травму грудной клетки как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Объективность и компетенция судебно-медицинского эксперта , имеющего 30-летний стаж работы, сомнений не вызывает. Суд первой инстанции дал надлежащую оценку версии Кабалинова Д.А. о нанесении одного удара ногой в область грудной клетки потерпевшего и обоснованно признал ее несостоятельной, поскольку сам осужденный, будучи допрошенный с участием защитника на предварительном следствии, допускал нанесение им двух ударов ногой Б1., что соответствует заключению судебно-медицинского эксперта о механизме причинения закрытой травмы грудной клетки. При этом суд проверил и обоснованно отверг причастность иных лиц к